Защищая небо Родины


Участник Великой Отечественной войны генерал-майор авиации в отставке Владимир Фёдорович Бученков остался одним из немногих, если не сказать – последним из ныне здравствующих ветеранов легендарного 6-го истребительного авиакорпуса противовоздушной обороны.

Он прошёл путь от курсанта военно-морского лётного училища до командира 176-го Гвардейского истребительного авиационного полка. За его плечами 106 успешно выполненных боевых вылетов в годы Великой Отечественной войны и несколько уничтоженных вражеских самолётов.


Заслуженный военный лётчик СССР освоил более 30 типов самолётов, в том числе Владимир Бученков был среди первых 50 советских лётчиков, которые начали осваивать реактивную авиацию. В его лётной книжке в общей сложности около 3000 часов налёта. И почти 17 тысяч посадок.


А ещё на счету Почётного председателя Совета ветеранов 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО двенадцать воздушных парадов над Москвой и Тушино.


Владимир Фёдорович – кавалер ордена Ленина, трёх орденов Красного Знамени, ордена Отечественной войны II степени и двух орденов Красной Звезды. Награждён медалями «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За победу над Германией» и другими многочисленными наградами.


В дни, когда наша страна вспоминает о начале самой страшной войны минувшего столетия, мы пообщались с фронтовиком у него дома. В.Ф. Бученков давно живёт в Москве, однако пять лет, с 1943 по 1947 годы, военный лётчик прожил в Люберцах, на территории военного городка. Но об этом чуть позже. А пока – слово Владимиру Фёдоровичу.

 

- Наша семья жила на Песчаной улице в районе нынешнего метро «Сокол» на севере Москвы. Отец Фёдор Ефимович родился в подмосковной Гжели в семье потомственных фарфористов, а мама Анна Нестеровна – из семьи машинистов, она родом из Бреста. Когда я родился, она была заведующей приютом для детей-сирот, а отец работал мастером на заводе «Изолятор».


Из раннего детства мне особенно запомнился один морозный январский вечер. Тогда очень долго не смолкали гудки заводов и фабрик. Родители вышли на крыльцо, выбежали на улицу и дети. Я крепко прижался к ноге отца и задрожал – от страха и от холода. Умер Ленин.


А из тёплых воспоминаний в моей памяти остался тот день, когда старшие братья Николай и Леонид подарили мне деревянный автомобиль. Они катали меня по двору, а я крутил руль и был счастлив. Больше игрушек не было.


Нас у родителей было пятеро. И все мальчишки. Знаю, были ещё и две сестрёнки, но они рано умерли, я их не застал.


Повзрослев, мы пошли работать на завод «Изолятор», где отец тогда уже занимал руководящую должность.


Ещё мальчишками мы часто с друзьями бегали к Ходынскому аэродрому. Смотрели как взлетают и садятся самолёты. И какая радость была, когда кто-нибудь из экипажа махал нам рукой.


Перед войной Николай поехал учиться в Крым, в Качинскую лётную школу. Через пару лет в легендарную «Качу» поступил и Леонид. Заболел авиацией и я. В одной из наших комнат родители разрешили мне сделать «авиационный уголок». В его оформлении помогали младшие братья Боря и Лёва. Из газет, где часто появлялись фотографии самолётов, я вырезал картинки и приклеивал их на стену. А через пару лет я увлёкся моделированием самолётов. Когда модель была собрана, бежал с мальчишками запускать своё «изобретение». И если полетит – вот он, успех!


Чтобы меня взяли в авиашколу, лет с тринадцати стал одолевать письмами старших братьев, которые уже вовсю летали в «Каче». Но я был ещё слишком мал. И чтобы подготовиться к поступлению в лётную школу, Леонид, приехавший в отпуск домой, посоветовал мне поработать в гараже, где я смог бы изучить принцип работы мотора. Поэтому окончив семилетку, я устроился учеником слесаря на «Изолятор». Свою первую получку – сорок два рубля – с гордостью отдал маме. Правда, часть денег у меня высчитали за валенки, которые я взял в рассрочку. Без них в гараже было холодно.


Завод многое мне дал. Какие же там были талантливые люди, умеющие ценить друг друга и поддержать в трудную минуту.


В середине 30-х годов я узнал, что в мастерской центрального аэроклуба в Тушине работает зять моего старшего брата. Он был большим специалистом по ремонту авиатехники. И по блату дядя Петя помог мне устроиться мотористом в бригаду по ремонту моторов М-11 и М-17. В цехе работали две бригады. Я попал во вторую – к бригадиру Любушкину. Здесь ремонтировали моторы М-11. Помню, Любушкин долго учился летать на У-2 в аэроклубе, но всё тщетно. Тем не менее, я ему по-хорошему завидовал – ведь он летал…


Рабочие снимали с самолёта У-2 мотор, привозили в цех, разбирали его и принимались к ремонту. В мои обязанности входило мыть в большущей ванне, наполненной бензином, детали мотора.


В нашем цехе были ещё два моих сверстника. Однажды нас позвали к ангару и попросили подойти к самолёту Р-5, мотор которого ремонтировала одна из наших бригад. Конечно, в мастерских давно знали о нашей заветной мечте.


Облетать этот самолёт должен был известный лётчик-испытатель Анатолий Алексеев, соратник Чкалова. Ему рассказали о нашем большом желании. И как поощрение за хорошую работу, он взял нас с собой. И мы полетели. Прошло уже очень много лет, но ощущение того самого первого в моей жизни полёта, ощущение радости и счастья до сих пор помнятся в деталях. Под нами были Петровский путевой дворец, Сокол, Тушино… Всё помню, словно это было ещё вчера. И после того сказочного полёта с новой силой разгорелось моё желание стать лётчиком.


В марте 1936 года по комсомольской путёвке я попал в Николаев, стал курсантом школы морских лётчиков Управления полярной авиации Главсевморпути, позже она была преобразована в военно-морское авиационное училище имени С.А. Леваневского.


Как полагается, мы, курсанты 3-го набора, прошли курс молодого бойца, и впереди нас ждали три счастливых года учёбы. Кроме общих дисциплин, нас, конечно, обучали полётам на самолётах различных типов.


Любой лётчик особенно дорожит своим первым самостоятельным полётом. У меня этот вылет состоялся 22 октября 1936 года на самолёте У-2. Перелетев через Буг, я выполнил полёт по кругу и самостоятельно посадил самолёт на аэродром.


Окончив училище, вернулся в Москву, а вскоре по совету брата Леонида, уже вернувшегося домой (он воевал на И-15 и сбил несколько вражеских самолётов во время гражданской войны в Испании), я пошёл лётчиком-инструктором в аэроклуб Ленинского района Москвы. Учебно-тренировочная база находилась недалеко от Люберец, на аэродроме Мячково. За 1939-1940 годы сделал несколько выпусков, а это чуть больше сорока человек. Обучал их летать на У-2. Кстати, почти все они были моими ровесниками. Но относились ко мне с уважением, как к старшему.


В 1940 году советское руководство и высшее командование приняли решение об укреплении рядов ВВС. И чтобы за короткий период подготовить больше военных лётчиков и пополнить ими истребительные авиаполки, в СССР были созданы ещё три авиашколы: в Тушине, Ульяновске и Херсоне.


В апреле меня зачислили во 2-й отряд Тушинской авиационной школы. Здесь мы прошли переподготовку (уже стали летать на истребителях), и меня направили лётчиком-инструктором во вновь созданную военную авиашколу пилотов в Остафьево. Курсантов обучали на УТ-2 и И-16. Нам, инструкторам, приходилось выполнять по 30-40 посадок в день. Полёты по кругу требовали внимания и определённого напряжения. Ведь наша задача – обучить человека летать! Кстати, среди наших курсантов был и мой младший брат Борис.

 

Завтра была война


Навсегда мне врезался в память первый день войны. В субботу, 21 июня, я приехал погостить домой, а ближе к вечеру отправился в гости к давнему товарищу Василию Бутурлинцеву, вместе мы работали в аэроклубе в Мячкове инструкторами. Жил он с семьёй в центре Москвы, на Гоголевском бульваре. Засиделись мы в тот день, и возвращаться в Остафьево уже было поздновато. Родители Василия и его сестра Наташа оставили меня ночевать. Утречком я встал, надел свою военную форму и побежал в магазин, чтобы купить что-нибудь нам к завтраку. Зашёл в булочную, которая в то время находилась недалеко от Дома журналистов, и сначала даже не обратил внимания, что в начале девятого утра там так много народу. Вдруг слышу голос из толпы: «Пропустите сынка вперёд». Мне и невдомёк, что обо мне речь. Подумаешь, в форме лейтенанта. Ну и что здесь такого. Пошёл к прилавку с сыром. А через несколько секунд я прислушался к голосу по радио. Передают, что началась война…


Купив продукты, рванул к Бутурлинцевым. Захожу в квартиру – все плачут. Они уже тоже узнали о случившемся. Попрощавшись, я побежал на электричку и поехал в Щербинку, а оттуда – до Остафьево. Больше я никого из их семьи не видел. Знаю только, что Василий погиб в 1942 году под Москвой.


Через три дня после начала войны поднялась тревога. Мы видели, как в небе над столицей в лучах прожекторов мелькали истребители. К счастью, ложная тревога. Это были не вражеские самолёты: режим полётов нарушили наши, советские, лётчики.


Уже к началу Великой Отечественной завершалось формирование 6-го истребительного авиационного корпуса ПВО. Тогда в его состав вошли 11 истребительных авиаполков и столько же батальонов авиационного обслуживания. Все они разместились на аэродромах в радиусе ста километров от столицы – по направлению возможных налётов гитлеровской авиации.


Командиром 6-го истребительного авиакорпуса был назначен полковник И.Д. Климов. Интенсивный процесс формирования авиаполков, батальонов авиаобслуживания и служб штабов продолжался. Полки доукомплектовывались лётным составом и техническим персоналом. Осваивались новые типы истребителей: Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, пополнялись ряды лётчиков-ночников. И к началу войны в авиакорпусе имелось 387 боевых экипажей. Из них 175 на самолётах Як-1, МиГ-3 и ЛаГГ-3, а остальные 212 – на самолётах устаревшей конструкции И-15, И-16 и И-153.


Несмотря на существенные трудности, истребительная авиация Московской зоны ПВО вместе с зенитной артиллерией 1-го корпуса противовоздушной обороны смело встретили супостата, атакующего с воздуха Москву, и при первом же налёте на столицу уничтожили 22 фашистских самолёта.


На всех этапах московской операции истребители 6-го ИАК участвовали в отражении 136 воздушных налётов на столицу, ведя ожесточённые воздушные бои и днём, и ночью.


В период формирования 6-го истребительного авиакорпуса меня направили в один из одиннадцати его авиаполков – в 176-й, командиром полка был майор Г.П. Макаров. (176-й ИАП начал формироваться 27 марта 1941 года на аэродроме в Люберцах в составе 24-й истребительной авиадивизии ВВС Московского военного округа на основе 11-го, 16-го, 24-го и 34-го ИАП в составе пяти эскадрилий. Не завершив формирование, 22 июня он вступил в боевые действия против фашистской Германии и её союзников в составе 6-го истребительного авиакорпуса, – прим. авт.).


Истребители 6-го ИАК, к которым через какое-то время присоединились и фронтовые авиаполки, в первые годы войны уничтожили 1075 вражеских самолётов, из них 84 – на земле. Были потери и с нашей стороны: 374 самолёта и 185 погибших лётчиков. Кстати, из полков 6-го ИАК вышли 23 Героя Советского Союза. Среди них – славные лётчики Шумилов, Холодов, Голубин, Заболотный, Титенков и другие прославленные военные лётчики.

Наш полк из Подмосковья был направлен под Сталинград. Мы разместились на аэродроме Гумрак. Но вскоре меня ввели в состав группы из пяти человек для перегонки оставшихся И-16 и УТИ-4 в Люберцы.


Степыгино, Петровск, Мертовщина, Рузаевка, Арзамас (аэродром Лопатино), Муром (полевой аэродром Лопатино, на котором базировалась авиаэскадрилья Вязниковской авиашколы), Остафьево – на многих военных аэродромах мне пришлось побывать в годы войны.


Через некоторое время меня определили в Вязниковскую авиашколу. На И-16 я сделал здесь два выпуска лётчиков. Потом обучал «новобранцев» полётам на американском истребителе Р-39 «Аэрокобра».


Вскоре я вновь оказываюсь на фронте, в составе 31-го ИАП 296-й ИАД 9-го смешанного авиакорпуса 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта. Командующий – Герой Советского Союза Г.Д. Онуфриенко.


Шли трудные фронтовые будни. Продолжались вылеты на боевые задания. А летом 1944 года меня откомандировали в Высшую офицерскую авиационную школу воздушного боя ВВС Красной Армии, созданную в Люберцах в 1943 году. Начальником авиашколы был опытный лётчик-истребитель генерал-майор авиации А.П. Жуков, а после него – Герой Советского Союза генерал-лейтенант А.С. Благовещенский.


Сюда прибывали лётчики с фронта и из запасных полков. Боевые пары формировались по принципу дружбы. Срок обучения – два-три месяца. Мы обучали лётчиков тактике и приёмам воздушного боя. А чтобы учебные бои были нагляднее, они проводились на самолётах противника – против наших Як-3 и Ла-5. На каких самолётах нам только не приходилось летать. Все они стояли в ангарах на территории люберецкого аэродрома. Один из них, кстати, сохранился по сей день.


18 августа 1944 года мы участвовали в воздушном параде над Москвой. Это был первый воздушный парад с начала войны. Не многочисленный по составу, но очень важный по смыслу и значению для наших людей и мирового общественного мнения в преддверии победы над гитлеровской Германией.


На предварительной подготовке была поставлена задача: 45 самолётов Як-3 в колонне звеньев выполняют полёт по кругу с внешней стороны Садового кольца на высоте 500 метров. В то же время над пятью привокзальными площадями выполняют высший пилотаж лётчики на Ла-5. Мне досталась зона пилотажа над площадью Киевского вокзала. По регламенту над каждой площадью два истребителя должны пилотировать по 10 минут, но мой напарник перед вылетом заболел, и я с удовольствием «отработал» за двоих. Всё, что я видел сверху, невозможно забыть. Вначале площадь была почти пустой, люди недоумевали, что за самолёты кружат над городом: наши или чужие. Но когда увидели на крыльях красные звёзды (пилотаж выполнялся на очень малой высоте), то сомнения перешли в радость… С каждой минутой на площади людей становилось всё больше. Они махали руками, платками, куртками – кто чем мог, выражая свою радость и веря в скорую победу. И она пришла – 9 мая 1945 года.

 

Богдан КОЛЕСНИКОВ

Фото автора

Нет комментариев
Добавить комментарий