Когда песня летит над землёй


Почитатели русской народной песни нередко замечают сходства интонации, голоса и манеры пения Зинаиды Кирилловой и Людмилы Зыкиной. Каждую свою песню они исполняли и сердцем, и душой. Ведь неслучайно их исполнительское мастерство признано многими ведущими музыкантами. Но Зыкина это Зыкина, а Кириллова это Кириллова.

С конца 1960-х годов Зинаида Ивановна давала сольные концерты. В том числе, в 2016-м её юбилейный музыкальный вечер с большим успехом прошёл в столичном Центральном Доме работников искусств, в котором она работает уже больше сорока лет.


Почти четыре года назад, 16 октября 2014 года, Кириллова потеряла своего любимого брата В.И. Володина. Отечественные исполнители знали его как замечательного композитора и аранжировщика, его произведения остаются в репертуаре многих артистов, в том числе и самой Зинаиды Ивановны. Например, «Молитва матери», «Земля отцов», «Родной дом», «Берёзы России» и «Отчий край».


В течение многих лет Владимир Володин работал дирижёром-хормейстером в крупнейших хоровых коллективах страны, сотрудничал с Евгением Светлановым, Александром Мелик-Пашаевым, Владимиром Федосеевым и другими выдающимися музыкантами. За годы своей плодотворной деятельности он написал десятки кантат и увертюр, оркестровых сюит, хоровых и вокальных циклов, песен и романсов на стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова, Есенина и Блока, а также советских поэтов Михалкова, Евтушенко, Исаева.


Сейчас З.И. Кириллова занимается изданием сборников музыкальных произведений и оркестровых партитур любимого брата. Иногда выступает на различных концертных площадках столицы, но чаще всего – в родном ЦДРИ.

 

- Мне было четыре года, когда мы переехали в подмосковный Михневский район. Первое время наша семья ютилась в четырнадцатиметровой комнатушке в деревянном бараке, расположенном недалеко от железнодорожной платформы Вельяминово, – вспоминает Зинаида Ивановна. – Все соседи жили очень дружно, двери друг от друга никто не запирал. И если кто-нибудь на кухне пёк блины или пирожки – аромат стоял на весь дом.


Из барака через какое-то время всех расселили, и жить мы стали уже не в таких стеснённых условиях. А немного позже нам выдали на самостоятельное строительство материал. И сообща ещё с тремя семьями мы построили дом на четырёх хозяев.


Однако переехали мы из Пензенской области в Подмосковье неслучайно: Андрея Степановича и Матрёну Ильиничну, моих дедушку и бабушку по отцовской линии, пригласили в Москву вместе с другими добровольцами-энтузиастами обустраивать территорию Нескучного сада, где вскоре, в августе 1923 года, открылась первая в истории нашей страны Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка.

 

Пели в нашей семье все


Конечно, ни один праздник не обходился без застольных песен. Очень уж я любила, когда запевала бабушка Алёна:

«В саду ягода малина

Под закрытием росла.

А княгиня молодая

С князем в тереме жила…»

И тут же подхватывали мужские голоса: сначала отец со своими родными братьями, потом присоединялись другие родственники, соседи. Такое дивное разноголосье!..


Несмотря на то, что папа долгие годы пел в церкви на клиросе и был удивительным мастером балалайки, своим первым наставником считаю своего младшего брата. Он был музыкантом от Бога. Ещё совсем маленьким Володя вставал на стульчик и пел песни. А как появилось телевидение, и он увидел выступление оркестра под управлением дирижёра, Вова где-то на улице сломал прутик и им, расхаживая по дому, «дирижировал». Позже его мечта сбылась, он поступил в Московскую консерваторию.


В добрые советские времена была прекрасная практика – по стране ездила комиссия, отбирая в музыкальные училища одарённых детей. Одна из таких побывала и в Михневском районе. Прослушав детей в Татаринском сельсовете, для дальнейшего обучения в столичном хоровом училище, которым в те годы руководил его создатель А.В. Свешников, отобрали одного мальчика – нашего третьеклассника Володю Володина.


Уже в Москве его прослушал сам Александр Васильевич и взял в училище. Брат с отличием окончил его, затем поступил в консерваторию – в класс Народного артиста СССР Клавдия Борисовича Птицы.

 

Мечта превращается в реальность


Однажды Володя приехал домой и сообщил, что в музыкальном училище им. Ипполитова-Иванова открылось отделение народного пения. «Попытайся поступить, ведь ты очень любишь петь», – обратился ко мне брат. А я и в самом деле не замолкала. Разве что только перед сном, когда засыпала. (Смеётся). Но у меня на тот момент уже было двое детей, Аллочке 2 годика, а Славику – пять.


«Если солисткой не получится, будешь петь в хоре. Рискни», – продолжил брат. «Зачем ей хор? Пусть со своими поёт, – высказалась наша мама Ксения Герасимовна, зашедшая в тот момент в комнату с моими детьми. – Не пущу. Одна я с внуками не справлюсь. Так что не морочь ей голову».


К уговорам брата через несколько дней подключился проживающий в Москве наш кузен Володя Дёмин, он тоже жаждал, чтобы я поступила в музыкальное училище. Однако мама и была непреклонна.


На моё счастье где-то через две недели дочка заболела ветрянкой. «Тётя Ксеня, ваши мази слабо Аллочке помогают, её нужно срочно везти в Москву, показать врачам», – бросил тогда маме Володя. И она отпустила. Вместе с ребёнком поехала и я.


Конечно, эта сцена была разыграна нарочно, ведь намедни я смоталась в столицу и подала документы в музучилище.


В очередной раз приехав в Москву, меня уже прослушали и готовы были принять, оставалось написать диктант. Всё сдала, но в списке зачисленных себя не нашла. (Не взяли, потому что директор училища увидела среди документов мою автобиографию: в разводе, воспитываю двоих детей, живу в коммунальной квартире в подмосковном совхозе Ильинском).


Расстроившись, я зашла к секретарю, попросила выдать мне результаты вступительных экзаменов. И с ними отправилась в Министерство культуры СССР.


«Училище Ипполитова-Ивановна к нам не относится, – бросил мне, деревенской девчонке в парусиновых тапочках и простеньком ситцевом платьице, один из молодых сотрудников Минкульта. Тебе надо в Министерство культуры РСФСР». Прибежала туда, объяснила ситуацию. «Это не к нам. Оно находится в ведении Моссовета. Идите туда». Пришла в отдел культуры. Там сидит молодая обаятельная секретарь. Рассказала ей всё, как на духу. «Этим ведает Чернова, но она с сегодняшнего дня в отпуске», – с сожалением ответила девушка. Тут я уже не выдержала и зарыдала. «Пожалуйста, не плачьте. Она завтра будет на коллегии, если сможете подойти к 10 часам, возможно, она вас примет».


На следующий день примчалась в назначенное время. Через какое-то время мимо меня прошла статная женщина чем-то похожая на Фурцеву. Ну, думаю, вот она. Следом за ней зашла в кабинет секретарь. Потом пригласили меня.


Очевидно, Чернова уже переговорила по телефону с директором училища Е.К. Гедевановой. «Результаты у вас хорошие, но у нас нет для вас, воспитывающей двоих детей, общежития», – с состраданием говорит «Фурцева». «Я буду жить в Москве у тёти Нюры, мамы нашего двоюродного брата. С детьми. Вы только примите меня». И она пошла мне навстречу.


Летом я работала массовиком-затейником в Доме отдыха в подмосковном Барыбине, уже в учебное время подрабатывала дворником, а когда пообещали дать комнату – перешла в истопники, обслуживала две здоровенные колосниковые печи. Шлак таскала в вёдрах на улицу. И от резкой смены температуры в феврале у меня полностью пропал голос. В течение нескольких месяцев ничего не могла петь, лечилась. И ближе к окончанию 1 курса, как профнепригодную Елена Константиновна Гедеванова меня отчисляет и уезжает в отпуск.

Преподаватели пожалели меня, дали второй шанс пройти вступительные экзамены. И меня снова приняли. Без ведома директора. Однако уже осенью она мне отомстила: в течение года я мыла полы на 5 этаже училища. (Улыбается).

 

И закипела гастрольная жизнь


Получив в 1964 году диплом, стала работать в Москонцерте, записывала песни на радио. Не отказывалась ни от какой творческой работы. Ведь я очень любила петь.


С 1974 года, когда Людмила Зыкина «отреклась» от дуэта потрясающих баянистов Анатолия Шалаева и Николая Крылова и захотела выступать с оркестром, мы сразу нашли общий язык и стали работать вместе. Объездили весь Советский Союз, выступали на Камчатке, на Земле Франца-Иосифа. Нередко гастролировали в Румынии, ГДР, Польше, Югославии, Венгрии, странах Скандинавии.


Во время поездки по Латинской Америке попали в землетрясение. Люстры в гостинице затряслись, выскакиваю в коридор – навстречу бежит певец Рашид Бейбутов, а в руках несёт авоську с хлебом и куском колбасы. «Встаньте в дверной проём, там безопаснее», – крикнула ему. Он бросил авоську, растерялся и не знает, что делать. Схватила его, прислонила к двери. «Стойте здесь». (Смеётся). Весь вечер трясло, даже здание гостиницы с одной стороны дало трещину. И нас стали по одному выводить на улицу. К счастью, обошлось без жертв.


С Шалаевым и Крыловым мы часто выступали в воинских частях, перед шахтёрами и метростроевцами – например, в 1978 году в преддверии открытия станции «Медведково».


В 1979-м мы осиротели, ушёл из жизни Крылов, а в 1997-м не стало и Шалаева. Выступать с баянистами я перестала, чаще работала с братом.


Продолжаю вести концертную деятельность и теперь. Дыхательная гимнастика Стрельниковой – вот что мне сегодня позволяет держать свой голос в хорошей форме. Расслабляться-то нельзя, ведь через несколько лет хочу на сцене отметить свой 90-летний юбилей. (Улыбается).


  

 

Богдан КОЛЕСНИКОВ

Фото автора и из архива З.И. Кирилловой

Нет комментариев
Добавить комментарий