С творчеством одного из самых самобытных прозаиков, драматургов и театральных режиссёров нашего времени Николая Коляды знакомы очень многие. Одни считают его бесконечно талантливым, другие же, побывав хотя бы на спектакле, поставленном по его пьесе, разводят руками от непонимания того, что происходит на сцене. Свой зритель найдётся всегда, скажут театральные и литературные критики. Тем не менее, вряд ли произведения Коляды переводились бы на десятки языков мира, а постановки его пьес осуществлялись на самых разных театральных сценах как в России, так и в странах СНГ, Европы и Америки, будь он второстепенным автором. Кто бы что ни говорил, а Н. Коляда – человек уникальный.
- Николай Владимирович, символично, что наша встреча состоялась именно в Год театра. С чего же всё-таки для Вас, столь яркого режиссёра и драматурга, началась любовь к театру?
- В детские годы про театр я ничего не знал. Окончив школу-восьмилетку в селе Пресногорьковка Кустанайской области, я стал размышлять – куда пойти учиться дальше. И перелистывая какой-то справочник для поступающих в средние специальные учебные заведения СССР, увидел, что не так уж и далеко от нас, в Свердловске, театральное училище объявляет набор студентов. Поставив маму в известность, поехал пытать судьбу. И поступил.
Немного позже я поинтересовался у своего мастера В.М. Николаева, Царство ему небесное, почему он меня, 15-летнего пацана, взял на свой курс. Ведь принимали-то в училище с 16 лет. На что Вадим Михайлович ответил: «Посмотрел я на тебя, подумал: кости есть, а мясо нарастёт. Нужно брать».
На курсе все разновозрастные: кому 20, кому 22, одному парню было вообще 27 лет. И тут я среди них – глупенький необразованный шибздик из деревни. (Улыбается).
Начал учиться с большим рвением. А первый спектакль увидел только в Свердловском академическом театре драмы. Помню, как сидел в зрительном зале и с нетерпением ждал начала. Занавес пошёл, и на сцене начинается совсем другая жизнь. У меня по сей день сердце замирает, когда открывается занавес перед началом спектакля.
После окончания училища в 1977 году меня пригласили в Свердловский академический драмтеатр, где как раз в то время Вячеслав Анисимов ставил спектакль «Дни Турбиных». И искали актёра на роль Лариосика. Потом дали ещё одну роль, ещё одну… А через полтора года я пошёл в армию. Два года отслужил в войсках связи и, демобилизовавшись, вернулся в родной театр. Ещё несколько лет здесь отыграл, а в 1983 году поступил на отделение прозы в Литературный институт имени А.М. Горького. Ведь уже тогда я активно стал писать рассказы, повести и даже романы. На 3-м курсе написал свою первую пьесу – «Игра в фанты», благодаря которой на меня обрушилась лавина денег. И из бедного человека (семья наша жила очень скромно, мама была нянечкой в детском саду, а отец работал шофёром, возил доярок на дойку) я внезапно превратился в богатого. Потому что от каждого спектакля мне как автору пьесы выплачивались неплохие проценты. Поколесив по миру, в начале 90-х годов уехал в Германию, куда был приглашён на стипендию в Академию «Schloss Solitude» в Штутгарт. Затем в течение года играл на сцене театра «Deutsches Schauspielhaus» в Гамбурге. Вернувшись в Россию, уже как режиссёр стал ставить спектакли в драмтеатре в Свердловске. И в 2001 г. открыл в Екатеринбурге свой частный «Коляда-театр».
- И официальным днём его открытия считается день Вашего рождения, 4 декабря.
- Ну а зачем тратиться на два банкета, когда можно уложиться в один? (Улыбается).
- Конечно, почти во всех драматических театрах СССР ставили в основном классику. И как актёр Вы тоже начинали со спектаклей классического репертуара. Что же произошло в Вашей жизни, что Вы стали писать пьесы и ставить спектакли зачастую в корне отступив от классики? Некоторые постановки вообще можно отнести к категории артхауса, хотя это понятие и относят чаще к кино…
- Никогда не задумывался об этом. Специально я ничего не придумываю. Прихожу на репетицию, и Господь Бог подсказывает мне, как и что делать. А результат уже оценивают наши уважаемые зрители.
Если же говорить о моём стиле, тоже я не придумывал его специально. Стараюсь сделать так, чтобы было смешно-смешно-смешно, а потом очень-очень грустно. Всё! Только по такому принципу может существовать театр. Ведь люди тратят деньги на билеты для того, чтобы посмеяться и поплакать.
- Все артисты Вашего театра имеют актёрское образование?
- Да. И в основном это выпускники Екатеринбургского государственного театрального института. Хотя на актёров они мало походят, наверное. Лица у них «не захватанные ролями». Люди они простые и скромные. Утром могут работать монтировщиками сцены и ставить декорации, а вечером – играть главные роли. Если нужно, они и полы помоют в театре. И что в этом такого? Мне тоже не западло.
- В октябре 2017 года Вы открыли в Москве «Театр новых пьес», который в какой-то мере, наверное, можно назвать филиалом «Коляда-театра». Как отбирали артистов в труппу?
- Всё элементарно – через кастинг. Сначала было 38 человек в труппе, сегодня количество артистов подсократилось, но это не говорит о том, что мы приостанавливаем работу и репетиции. В марте, например, выпустили новый спектакль – «Женитьбу» по Н.В. Гоголю. Да, это классика, но представлена она новым театральным языком.
- Не хочу Вас обидеть, Николай Владимирович, но ведь не каждого зрителя могут «зацепить» Ваши постановки. Как относитесь к критике?
- Отзывы действительно самые разные. Например, играли «Горе от ума» и «Вишнёвый сад». Одни говорят, что это гениально, другие – отвратительно. Но я же не червонец, чтобы нравиться всем.
Из 130 моих пьес 90 поставлены на самых разных театральных площадках мира. Идут они не только на русском языке. И я нормально отношусь к тому, чтобы режиссёр-постановщик ставил их на родном для зрителя языке. Лишь бы смысл не коверкали.
- Вы неоднократно говорили в своих интервью, что Вы – украинец. Однако ж родились в Казахстане, а последние лет 25 носите тюбетейку…
- (Улыбается). Без неё меня уже не воспринимают. И почти все тюбетейки мне дарят, откуда их только не привозят.
Украинец, родился в Казахстане, пишу по-русски. Но узбеки, глядя на тюбетейку, часто принимают меня за своего.
Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора