Некогда стареть

     На столе передо мной два фотоснимка. На одном, черно-белом, сделанном вскоре после войны – молодой офицер. Серьезное, волевое лицо уверенного в себе человека. Позади – нелегкий путь до Берлина. Впереди – большая жизнь.
     На другой, цветной фотографии – тот же человек через несколько десятков лет. Годы cлегка смягчили резковатые черты лица. Прибавилось морщин. На кителе с погонами подполковника авиации поблескивают медали и ордена – знаки воинских заслуг.
     В реальной жизни Петр Иванович Корнишев, как ни странно, больше похож на свой лейтенантский портрет. Живые, молодые глаза. Стремительные, совсем не «стариковские» движения…


- Пусть моя летная форма не вводит вас в заблуждение, - предупреждает Петр Иванович. – Во время войны я в авиации не служил. Можно сказать, наоборот: с самого начала военной службы только и делал, что учился сбивать самолеты.


     В январе 1942 года вчерашнего школьника, призванного в Красную Армию из Баку, направили в стрелково-пулеметное училище в Сухуми. Обычно требуется несколько лет, чтобы курсант стал офицером. Петр Корнишев получил петлицы с двумя лейтенантскими «кубарями» через шесть месяцев – по ускоренной программе военного времени.


     Конечно, рвался на фронт. Но человек предполагает, а военное начальство распоряжается по своему усмотрению. Лейтенанту Корнишеву пришлось осваивать в Москве крупнокалиберный пулемет ДШК, а затем – принять под командование учебный взвод. На его счету – пять выпусков командиров зенитных расчетов. Выпускники-сержанты отправлялись в действующую армию. Многие – под Сталинград. А их командиру и наставнику следовало по-прежнему оставаться в учебном отряде и принимать новых подчиненных.


     Тыловая служба Петра Ивановича закончилась в должности начальника штаба отдельного запасного батальона.


- Тут уж я снова начал добиваться отправки на фронт. В конце концов, там люди такое делают, а я, обученный зенитчик, должен бумажки с места на место перекладывать!


     …Летом 1943 года лейтенант Петр Корнишев, командир зенитного взвода, первый раз оказался на фронте, вблизи от передовой.


- Выгрузили нас под Белгородом. Было хорошо заметно: скоро здесь начнется настоящее дело. Через каждые пятнадцать метров – или окопавшийся танк, или артиллерийская батарея… Оборудовать позицию и маскироваться пришлось среди ночи. А с самого утра я увидел своего первого немца. Двухкорпусной самолет-разведчик, их еще на фронте «рамами» называли, медленно шел над нами на большой высоте. Я, конечно, командую «Огонь!» Вот он – настоящий враг!..


     Петр Иванович едва заметно усмехается.


- Вроде бы, мы в него тогда даже попали. Во всяком случае, мне показалось, что от корпуса трассирующие пули отскакивают. Сбить, разумеется, не сбили. Не для того он на такую высоту забрался… Улетел. А через полчаса немцы по нам из минометов врезали. Потом лично мне наш командир от себя добавил впечатлений. Как говорится, «снял стружку» – за демаскировку позиции.


     Во время сражения под Прохоровкой зенитный взвод был в распоряжении танкистов – отражал атаки немецких пикировщиков. Затем – боевая работа во «втором эшелоне». Защита аэродромов и складов.


- Весной 1944 года мы стояли в селе Грановка на Западной Украине. Мой взвод был прикомандирован к аэродрому, где базировались наши штурмовики «Ил-2». Знаменитые были машины. Немцы их называли «черная смерть». И относились с соответствующим почтением – ежедневно прилетали бомбить или обстреливать… И вот отмечаем мы Первое мая. А незадолго до этого я одного бойца перевел в другой расчет, где у него с товарищами отношения были получше. Солдат был уже немолодой, семейный. Фамилию до сих пор помню – Костин… Ну так вот: мы празднуем, а немцы тут как тут! Конечно, тревога, выбегаем к пулеметам. Они бомбят, мы их в прицел ловим. Когда фашисты ушли восвояси, вижу: один из расчетов накрыло прямым попаданием. Никто не уцелел. И, как на грех – это был тот самый расчет, куда я Костина назначил…


     Петр Иванович вздыхает. Вот какие, мол, штуки выкидывает судьба.


- Вскоре произошла у нас еще одна история. Однажды проснулся я рано утром, до побудки. Умываюсь. Вдруг вижу: пара «мессеров». Они, конечно, не бомбардировщики, но тоже бед натворить могут! Идут на «бреющем» - на высоте меньше ста метров. Бросаюсь, в чем был – к пулемету, пока старшина Балабаров, дежурный наблюдатель, поднимает взвод по тревоге. Успел выпустить из ДШК одну очередь, еще один расчет открыл огонь. Вижу: немцы развернулись и уходят. Понятно, думаю. Почувствовали, что врасплох нас не застанут и решили не рисковать…


     Через несколько минут с поста воздушного наблюдения и связи сообщили:  два «Ме-109» упали на нашей территории. Один потерял управление и врезался в землю, пропахав длинную борозду. Ведущий попытался сесть рядом со сбитым: более опытный летчик хотел забрать молодого товарища…


     Когда об этом рассказывает Петр Иванович, в интонациях слышится нескрываемое уважение. Дескать, враг, конечно, но тут поступил достойно, – ничего не скажешь!


- Правда, свои умения немец переоценил. Все-таки «мессер» – слишком громоздкая машина для таких посадок. Не «кукурузник»! Вместо того чтобы выручить своего ведомого, сам же рядом с ним и воткнулся… Когда их в плен вели, я этого аса видел. Он, оказалось, был «специалистом» по нашим «Ил-2». За сбитые штурмовики имел орден – «Железный крест» с дубовыми листьями.


     В плену немцы не отмалчивались, и нашему командованию стало известно расположение секретного аэродрома. Лейтенанта Корнишева наградили орденом Красной Звезды. А этот боевой эпизод отразился в мемуарах маршала авиации Красовского.


     Когда закончилась война, больше половины зенитных частей расформировали, и Петр Иванович собирался уже уходить в запас. Но – не отпустили. В 1946 году назначили командовать охраной аэродрома.


- Эти части были приписаны к военно-воздушным силам, поэтому я с тех пор и носил авиационную форму! – посмеивается ветеран.


     В 1951 году офицер-фронтовик получает назначение на должность командира роты аэродромной охраны в Люберцах.


- Так в первый раз сюда и попал. Позже служил несколько лет в группе советских войск в Германии. А в запас выходил тоже в Люберцах.


     После увольнения из армии работал в школе № 30 – военруком. Теперь это школа № 2 города Котельники. В военкомате Корнишеву сказали:


- Молодых учить вы умеете. С солдатами получалось – получится и со школьниками!


     За шестнадцать лет преподавательской работы около сорока его учеников выбрали для себя судьбу военного. А это значит, что военрук сумел заинтересовать мальчишек профессией защитника Родины.


- А в 1987 году я окончательно ушел, как принято говорить, «на заслуженный отдых»…


     Впрочем, отдых вовсе не означает бездействие. На пенсии Петр Иванович Корнишев занимается спортом, участвует в самодеятельности, пишет стихи и басни. Его жизнь и теперь настолько насыщена событиями, что кажется: стареть попросту некогда!


- Пока был моложе – играл в футбол. В армии у меня был первый разряд. Между прочим, в послевоенные годы наша гарнизонная команда была самой сильной в районе. Мы даже люберецкий клуб «Торпедо» обыгрывали! Потом – травма ноги, и с серьезным футболом пришлось распрощаться. Позже, когда военруком работал, у нас учительская волейбольная команда была. И тоже далеко не из худших. А на пенсии увлекся лыжами. Свободного времени достаточно, так что зимой почти каждый день выхожу в лесопарк – если снег лежит. За сезон прохожу около тысячи километров. В эту зиму половину своей «нормы» я уже выполнил. Осталось пройти еще пятьсот…



     4 февраля Петру Ивановичу Корнишеву исполняется 85 лет. Товарищи по школьной работе передают ему через «Люберецкую газету»  привет:


     «Уважаемый Петр Иванович! Сердечно поздравляем Вас с днем рождения. Будьте здоровы и счастливы! Удачи Вам!»


     Мы присоединяемся к поздравлению и желаем нашему земляку долгих лет жизни.


            Беседу записал Борис ЭСКИН
     При написании статьи использованы собственные записи Петра Ивановича Корнишева

Комментарии
Добавить комментарий
Еромчик Сергей
Еромчик Сергей
Мой Дедушка никогда не рассказывал про войну в кругу семьи, я так понимаю, что потому, что это страшно и не хочется это вспоминать, но что я могу сказать за Дедушку моего, он был настоящим Мужчиной от и до, и именно его я привожу в пример своим детям (его правнукам) для того чтобы они жили по совести и чести, и их прадедушка может вполне выступать им в качестве ориентира
комментировать