Отец ветерана военной службы Владимира Николаевича Сгибнева прошёл три войны. Империалистическую, гражданскую и Великую Отечественную. Сам же Володя, будучи ребёнком, в страшные сороковые годы попал в фашистский концлагерь. Но крепок духом русский человек. И несмотря на все ужасы, которые выпало ему пережить, он вырос и стал достойным гражданином своей страны, патриотом Родины.
Владимир Николаевич родился в селе Городище в Сталинградской области 25 сентября 1933 года. Семья жила в маленьком домике, но был свой огород и небольшой скотный двор с коровой, козами и курами. Но война до здешних мест дошла довольно быстро. В.Н. Сгибнев хорошо помнит, как в конце лета он отправился с друзьями в школу. Ребята хотели узнать о начале учёбы, познакомиться с учителями, выяснить, кто с кем будет сидеть и за какой партой. Вот тогда Володя и увидел, как два фашистских истребителя, соблюдая осторожность, атаковали советский бомбардировщик Пе-2. Он отстреливался из кормовой турели. После нескольких атак наш самолёт перестал вести огонь: возможно, закончились патроны или был убит стрелок. И тут «Мессершмитты» по-настоящему набросились на беззащитный Пе-2, начали проводить атаки. Один из моторов советского бомбардировщика загорелся. Высота была около 200 метров. За селом находился так называемый Петровский вал, в тот район наш бомбардировщик и начал падать. Один член экипажа попытался выпрыгнуть из самолёта, но парашют зацепился за стабилизатор и лётчик повис на стропах. Пе-2 приземлился на брюхо с убранными шасси и сразу загорелся. Пока жители добежали, было поздно. Все члены экипажа погибли.
Всё чаще в небе над Волгой стали появляться фашистские самолёты. Днём ребята видели, как они летали в сторону Сталинграда. Немцы производили налёты с восхода солнца и до наступления темноты. А вечером начиналось движение колонн уже советских войск. Жители Городища выходили на улицу с молоком и хлебом, другими продуктами, для того, чтобы покормить проходящих через село солдат. Техники почти не было, в основном, бойцы передвигались пешком, а раненых везли на телегах.
- На улицах нашего села росли огромные клёны. Вот под ними и маскировались днём наши танки и другая военная техника, – вспоминает Владимир Николаевич. – Фашисты часто сбрасывали зажигательные бомбы с самолётов. И чтобы обезопасить имущество от огня, городищенцы стали рыть ямы и прятать туда свои вещи. К тому времени многие жители села вырыли на берегах Мокрой Мечетки убежища, в которых укрывались от налётов авиации. Так складывался определённый распорядок жизни: днём – в земляных норах, а с 19 до 22 часов – возвращение в родные дома, осмотр, что уцелело после бомбёжек, ужин. Затем снова в убежища, так как с наступлением темноты начинали работать советские ночные бомбардировщики По-2, и бомбы не разбирали – свой ты или чужой.
Хорошо помню ясный день 23 августа 1942 года. Тогда авиацией фашистов был осуществлён самый массированный налёт. Едва закончилась бомбардировка, как мы вылезли из укрытия. Моя старшая сестра, не успевшая спрятаться, лежала в крови, раненая в голову и руку. Отца ранило в ногу. В тот роковой день потери были во многих семьях…
В первой половине сентября немцы заняли Городище. Начались грабежи – оккупанты брали у людей всё, что хотели. Чаще, конечно, продукты и домашний скот, который некоторым семьям до тех пор удавалось спасти.
Потом начали забирать молодых парней, не успевших уйти с войсками. Под дулом оружия в октябре 42-го немцы стали гнать жителей села в сторону станции Гумрак. С собой разрешали брать самый минимум одежды и еды. Да и что можно унести на себе? Только самое необходимое.
В тот год начались ранние заморозки. На станции Гумрак собрали много народа. По ночам стало холодно, шли дожди со снегом. Нас неоднократно грузили в товарные вагоны и несколько вагонов-пульманов. Но налетали советские бомбардировщики, и все выскакивали из состава, попрятавшись в придорожных канавах. А как наши улетят – мирных жителей снова сгоняли и грузили в оставшиеся целыми после бомбёжки вагоны. Наконец, состав отправился. Дорога была долгой, трудной и, по моим ощущениям, нам, детям, повезло больше, чем взрослым. Ведь они старались дать нам последний кусок хлеба, согреть тёплыми вещами. По дороге многие из наших попутчиков умерли, замёрзли. Некогда было хоронить, и умершихчасто оставляли там, где смерть настила человека. После долгих мытарств и лишений мы оказались в Белой Калитве. Здесь, в лагере, нас загнали за колючую проволоку, в бараки без окон. Как выяснилось, раньше тут находилась птицеферма. Народ мёр, как мухи, на ходу – от холода, голода и болезней.
Осенью немцы стали терпеть поражение на фронте. Для нас – радость... и новые мучения. Людей снова начали загонять в вагоны и увозить на Запад. Во время одного из таких переездов наш поезд разбомбили. Народ начал разбегаться. Немцы не стреляли. Похоже, им было не до нас. Так мы оказались на свободе. Решили возвращаться домой. Начались новые муки пешего перехода: в дороге кто-то давал место для ночлега, а кто-то гнал нас подальше от своего дома, боясь расправы со стороны немцев и, в особенности, их приспешников – полицаев.
К весне 1943 года нам удалось вернуться в Городище. Жизнь в родном крае постепенно налаживалась: люди начинали пахать землю, щедро удобренную железом и политую людской кровью, восстанавливать разрушенные дома. В этом победителям помогали те, кто пришёл к нам с войной: многие дома в Сталинграде в те годы были построены пленными немцами, в одном из таких поселилась моя средняя сестра.
В конце 40-х я окончил семилетку, а в 1950 году поступил в 7-ю Сталинградскую спецшколу ВВС. Первоначальное обучение лётчиков получил в Казахстане, в 15-й школе ВВСв Уральске. Обучения проходили на Як-18. Потом учился в знаменитом Качинском лётном училище. Наш выпуск (порядка 40 человек) по приказу министра обороны почти в полном составе попал на Дальний Восток. Здесь, в строевых частях, нас готовили уже к боевой службе. Вскоре я получил квалификацию лётчика 3-го класса, и мы начали летать в ночных условиях (после училища летали только днём). Прошли переучивание с МиГ-15 на МиГ-17, потом я попал в Воздвиженку на СУ-7. Совершенствовал лётное мастерство и выполнял задачи по защите нашего неба и рубежей Родины. Летал над тайгой, пустыней, морями и океанами. Здесь, в Приморском крае, во время одного из полётов я повредил фалангу пальца, а вдобавок к этому полки стали сокращать на миллион с лишним человек. Семь раз мне приходилось переезжать из одного гарнизона в другой.
Затем нас перевели в Озёрную Падь под Уссурийск. Сначала летали на МиГ-17, потом переучились на МиГ-21. Получив квалификацию лётчика 1-го класса, с Горьковского авиационного завода через всю Сибирь мы перегоняли самолёты для других полков на Дальний Восток для переучивания на новую авиатехнику.
Позже летал на аэродроме Мары в Туркменской ССР, где мы базировались вместе с ГВФ. А значит, пока гражданские не сядут, военные самолёты на полосу не выпускали. Выполняем за 11 минут весь пилотаж и – на посадку. Снова ждём, пока приземлятся гражданские. Высшему пилотажу готовили по системе «Кавказ». Подготовкой лётного состава по этой программе в то время здесь занимался И.Н. Кожедуб. И несмотря на то, что он – трижды Герой Советского Союза, Иван Никитович был очень простым и внимательным к людям человеком. Собственно, как и все лётчики, прошедшие войну.
После Маров в 1972 году меня перевели в Германию, Был начальником воздушно-огневой и тактической подготовки, старшим инспектором-лётчиком дивизии, а затем и корпуса. Спустя пять лет меня перевели на должность старшего инспектора-лётчика воздушной армии ВВС Прикарпатского военного округа. Потом попал в Сирию, был советником командира бригады,обучал ведению воздушных боёв сирийских лётчиков. В 1985 году я вернулся в Прикарпатский военный округ. Но мне уже было 52 года, поэтому в силу возраста мне сделали кое-какие ограничения по полётам. В 1986 году завершил службу в звании полковника авиации. Налетал на истребителях более 3000 часов, стал лётчиком-снайпером. Освоил самолёты Як-18, Як-11, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19, МиГ-21, МиГ-23 всех модификаций. Выполнил 6000 посадок, летал днём и ночью в простых и сложных метеорологических условиях по нижнему минимуму погоды для самолётов. Бывали сложные ситуации, которые оставили не одни седой волос на моей голове. Но те детские годы под Сталинградом из памяти не выветрятся никогда...
Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора и из архива В.Н. Сгибнева
Подписи к фото
- Курсанты Качи. Группа экипажа Як-11, 1954 год
- Руководящий состав Центра подготовки лётного состава (крайний слева – майор Сгибнев) приветствует трижды Героя Советского Союза Ивана Кожедуба. Справа – командующий ВВС Среднеазиатского военного округа Вадим Андреев. Мары, 1972 год
- Котельниково, 1955 год
Сирия, 1984 год