Победа – она на всех одна!


Пётр Максимович Потылицын стал одним из последних наших ветеранов, кому была вручена медаль к 70-летию Победы. Получить свою награду вместе с другими участниками Великой Отечественной войны он не смог – в то время он находился в санатории. «Здоровье-то вроде я подкрепил, да прежних сил уже не вернуть», – грустит фронтовик.


Многое пришлось пережить Петру Максимовичу. Сначала арест отца, потом смерть матери, война, разлука с дочерью, которая уже долгие годы живёт в Сербии, а в 2003 году – потеря верной спутницы жизни Анны Алексеевны.


В семье Максима Михайловича и Августы Дмитриевны Потылицыных было четверо детей. Две старшие дочери рано вышли замуж и оставили отчий дом, а Петя с младшей сестрой оставались жить с родителями. В 1935 году в семью постучалось несчастье. Их отец, участник советско-финской войны, офицер в отставке, из-за нежелания вступать в колхоз был арестован по 58-й статье. Вместе с ним «врагами народа» стали ещё одиннадцать мужиков, живших здесь же, в хуторе Попово Бабушкинского района Вологодской области. Ни одному из них не удалось избежать несправедливости. Расстреляны были все.


- Вследствие того, что мама сильно переживала за отца, её парализовало. Семья осталась без кормильца. Прикованная к кровати мать, преклонного возраста тётя-инвалид и маленькая моя сестрёнка – вот и вся наша семья, – вспоминает Пётр Максимович. – Я, десятилетний мальчишка, стал за старшего. Нам повезло, что маму вокруг хорошо знали – она была знатной портнихой, многие к ней раньше обращались. Поэтому когда у нас в семье случилось горе, жители соседних улиц и деревень угощали нас молоком, картошкой.


Иной раз с сестрёнкой ходили по другим деревням, собирали, кто что даст. А ближайшая-то деревня – в пяти километрах. Посажу сестрёнку в санки, и поедем по соседним хуторам, но только начнёт вечереть – возвращаемся обратно.


В 1941 году мне исполнилось 16 лет. Помню, старик с ружьём принёс повестку из военкомата, и меня отправили работать в леспромхоз. Зимой валили лес, складывали штабелями брёвна и волокли к реке Сухоне, стаскивая их на лёд. Уже весной, когда он таял, брёвна «проваливались» и отправлялись по течению. А мы шли рядом, сопровождали, чтобы они ровно сплавлялись по реке, ни за что не цепляясь. Дальше брёвна переправлялись по Северной Двине в сторону Белого моря – всё и для нужд фронта.


Очередная повестка мне пришла в конце октября 1942-го. В ней говорилось, чтоб я явился в военкомат, имея при себе провиант на десять дней и кое-какие вещи. И никто даже не посмотрел, что у меня оставались парализованная мама, маленькая сестра и 72-летняя тётя…


5 января 1943 года я был уже в Вологде. Но на фронт было необходимо подкрепление. Поэтому следом за нами отправилась остальная молодёжь из Бабушкинского района. Были даже несовершеннолетние, но никуда не даться. Война есть война. Когда началось формирование эшелона из новобранцев, один из моих земляков принёс мнегрустное известие – мама не смогла пережить разлуку со мной, и в конце января её не стало.


Всех 800 человек в поездах отправили на Северный фронт, в город Онегу. Мы попали в гвардейский полк, и в нём находились с 10 октября 1943-го по 11 ноября 44-го года. Занимались боевой подготовкой, чтобы в случае, если враг вплотную подступит к охраняемой нами территории в районе Мурманской области, мы смогли грамотно дать отпор. Река Западная Лица трижды переходила от нас к фашистам. Отстояли! В форсировании реки не участвовал, передо мной стояла другая задача: снабжать боеприпасами наших бойцов на линии фронта.


В Мурманской области для нас война и закончилась. Победа была одна на всех, поэтому и праздновали мы её вместе – и командиры, и бойцы.


До 1950 года я служил срочную службу в Мурманской области. А демобилизовавшись, приехал на родину. Наш дом был пуст. Младшая сестра после смерти мамы и тёти уехала в Архангельскую область к маминому брату. Но я неспроста вернулся в родные края – решил проверить, ждёт ли ещё меня та девчушка, с которой в школе мы сидели за одной партой. Ведь когда я уходил служить, Нюра обещала меня дождаться. И дождалась! Мы прожили с ней 53 года. Вырастили двух дочерей и двух внучек. Но в 2003 году, 25 апреля, моей Аннушки не стало. Она так и не успела увидеть наших очаровательных правнуков – Артёма, Настеньку и Кирюшу.


Уже после войны я служил в Ярославской области, был старшиной роты в находящейся там инженерной бригаде. После некоторых кадровых изменений, ко мне как-то подошёл новый ротный замполит и предложил вступить в ряды партии. Пришлось объяснять, что мне нельзя, так как отец считается «врагом народа». Конечно, он был донельзя удивлён, тем не менее, заявление всё равно предложил написать. В партию меня приняли прямо в полку. А собрав всю необходимую информацию об отце, они помогли мне разузнать сведения о его дальнейшей судьбе. После ареста он был реабилитирован, но… посмертно. Свидетельство о смерти мне предложили получить в Вологодском ЗАГСе. Но я не поехал. Всё равно отца уже не вернуть.


В рядах Советской Армии я прослужил 32 года, а после демобилизации – 26 лет отработал агентом снабжения на Томилинском заводе полупроводниковых приборов. В 1995 году, отметив с женой свои 70-летние юбилеи, ушли на заслуженный отдых.


Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора

Нет комментариев
Добавить комментарий