На связи… с Победой

Как и у многих фронтовиков, судьба Антипа Яковлевича Кузьминова непростая, но очень интересная. Он родился в обычной крестьянской семье на Рязанщине. Успел окончить семилетку, а тут началась Великая Отечественная. Вместе с другими парнями он прошёл начальную военную подготовку и попал на фронт. В ходе операции «Багратион» участвовал в боях за освобождение Полоцка и Витебска в Белоруссии, прибалтийских городов Добеле, Шауляй и Даугавпилс. После окончания войны проходил обучение в Ленинградском военном училище, затем был направлен на службу в Астраханскую область, на ракетный военный полигон «Капустин Яр». И вплоть до ухода на заслуженный отдых, а А.Я. Кузьминов сложил с себя полномочия в 85 лет, он работал на оборону страны.


А теперь – слово самому Антипу Яковлевичу:


- Я родился в деревне Харабрино Тумского района Рязанской области. В семье было шестеро детей – Поля, Яков, Андрей, я и Петя с Пашей. Во время первой мировой войны наш отец Яков Васильевич был пленён, находился в заключении в Австрии. И для нас было великой радостью, когда папа вернулся домой живым.


В 1941-м году я окончил семь классов Воронцовской поселковой школы. Чтобы продолжить учёбу дальше, приходилось бы ездить в райцентр, а это километрах в шестнадцати от нашего дома, но было уже не до учёбы – началась война. Жил я тогда в мехлесопункте, здесь мы и брёвна на доски распиливали, и ящики для снарядов делали. Успел побыть электриком и учеником радиста. Когда наш лесопункт начали расширять, по селу стали проводить электрификацию. Моего отца назначили заведующим материальным складом запчастей для работающих на лесоразработках тракторов, а меня взяли туда заправщиком автомобилей.


Немецкие бомбардировщики не раз пролетали над нашим селом. В конце 1941 года в Луцке пропадает без вести мой старший брат Яков. А при обороне Харькова в 1942-м – погибает второй старший брат Андрей. Подходила моя очередь сражаться с противником. Хотел пойти на фронт добровольцем, но мать, побелевшая от горя, меня не пустила.


А в ноябре 1943 года пришла повестка. Мне 17 лет. Получив её, меня и других мальчишек примерно моего возраста посадили в «телятники» и по железной дороге отправили в Марийскую АССР. Здесь мы прошли начальную военную подготовку, делали блиндажи, изучали миномёты, беспроводную и радиосвязь. Зима была снежная, морозная, – окопы копать невозможно, но… другого выхода искать не приходилось.


К апрелю 1944-го мы были уже готовы к бою, и железной дорогой нас отправили на фронт. Первая остановка – в разгромленном Ржеве, дальше – в Невели, где нас принял 210-й гвардейский стрелковый Полоцкий полк 71-ой гвардейской стрелковой Витебской дивизии 6-ой гвардейской армии.


Помню, везли нас ночью, а повсюду – стрельба, бомбёжки. «Невельский мешок», в который мы попали, оказался сущим адом. И пробыли мы здесь до июня, пока не начались боевые действия за освобождение Полоцка. Вокруг густые леса, болота… Чтобы не засосала трясина, приходилось самим делать водоступы. В непроходимых участках мы валили лес, и по поваленным деревьям шли наши танки, артиллеристы с боевой техникой.


Было нелегко тащить на себе опорную плиту 82-миллиметрового миномёта весом под девятнадцать килограммов, мешок, да карабин с лопатой. Но своя ноша не тянет. Вышли мы на берега большого озёра Невель, и в июне 44-го началось наступление. Прорываемся к Полоцку, в конце месяца освобождаем его и переправляемся через Западную Двину. Я обеспечивал стрельбу с миномётов, потом мне поручили организовывать связь миномётной батареи с корректировщиками и командиром батареи. Форсировал Западную Двину с военно-полевым телефонным аппаратом «ТАИ-43» и катушкой за плечами. Плывёшь, и за тобой «нитка» тянется. А на другом берегу меня уже ждала готовая к бою батарея. Но прежде чем начать обстрел, ей было необходимо знать цели и указания. Группа солдат вытащила меня на берег. Командир батареи уже там. Цель ясна, батареи дают огонь. Сначала меня наградили медалью «За отвагу», а за форсирование Западной Двины – орденом Красной Звезды.


От Полоцка мы двинулись в сторону Белоруссии. Ночью штурмом был освобождён Витебск, а дальше нас железнодорожным эшелоном направили на переформирование. Воевать-то дальше было некому, с нашего батальона осталось всего 28 человек.


Полки и дивизии формировались из вновь прибывшей молодёжи. Дальше нашей 6-й гвардейской армии была поставлена задача: повернув на север от Витебска в сторону Прибалтики, прорваться в Литву и выйти к Балтийскому морю, чтобы отсечь 300-тыячную курляндскую группировку вермахта. Поставленная задача была выполнена. В составе других подразделений Прибалтийского фронта мы освободили и взяли прибалтийские города Добеле, Шауляй, Даугавпилс, штурмовали железнодорожную станцию Вайнёде и вышли в сторону Либавы на берег Балтийского моря. Каждое утро начиналось с артиллерийской подготовки.


На завтрак была гречневая каша с тушёнкой, а в дни наступления наливали «фронтовые сто граммов». В дорогу давали ржаные сухари, банку тушёнки, заварку и моршанскую махорку.


Бесконечные воздушные бои, миномётные и артиллерийские обстрелы долго не прекращались. Спать часто приходилось на ходу. А когда разведка доносила, что немцы отступают, – мы незамедлительно бежали вперёд.


На отдыхе никогда без дела не сидели: если дальше не идём, значит, копаем траншеи. Сначала каждый окапывается на своём участке, затем все соединяемся. Столько земли я за войну вырыл, что, пожалуй, неплохой пруд получился бы. (Улыбается).


В апреле 1945 года бои снова ужесточились – немцы пытались прорваться через фронт наших войск, чтобы соединиться с группировкой, нацеленной на Германию и Восточную Пруссию. Тяжело приходилось отстаивать свои позиции, шли постоянные атаки и контратаки. В битве участвовали немецкие танки «Тигры», «Пантеры», самоходные орудия. Нам было совсем невесело, и пришлось отступать. Пальба велась по всему, что двигалось, не прекращалась мощнейшая артиллерийская канонада по нашим позициям. Но нам удалось преодолеть неприятеля, и мы пошли дальше, вперёд.


Две чудесные медсестрички Марта и Татьяна всегда были с нами. Если кого-то настигнет пуля – они сразу оказывали первую помощь.


В 1945 году, 8 мая, во время перестрелки я получил ранение в правое бедро. Но тут достаётся и нашей Марте: осколки от разорвавшегося снаряда изуродовали ей лицо. Нас положили на повозку и повезли в находящийся в лесу медсанбат. Подъезжая к опушке, мы увидели, что немцы вывесили флаги, белые полотенца и простыни. Капитулируют! Наши ребята от радости стали стрелять в воздух. Все ликуют, а я День Победы встретил в медсанбате. Ночью меня положили на операционный стол, и доктора принялись за работу. Долго я потом не отходил от наркоза, но главное, всё обошлось, и операция была сделана успешно. А вечером следующего дня меня отправили в госпиталь в Резекне, что в Латвийской ССР. Пролежал здесь до июня, а вскоре из нас сформировали «команду выздоравливающих» и отправили в Ленинград. Привезли в Военно-медицинскую академию им. Кирова. Жили мы в здании музея Н.И. Пирогова, помогали восстанавливать довоенный облик города.


Но на очередной медкомиссии мне сообщили, что я уже годен к строевой службе, и отправили в Гатчину в артиллерийский дивизион особой мощности. А в 1948 году меня командировали в город на Неве – поступать в Ленинградское военно-политическое училище. И два года спустя, будучи уже лейтенантом, я был направлен в Капустин Яр в секретную войсковую часть. Уже позже узнал, что это был стратегический полигон, созданный в 1946 году для испытания первых советских баллистических ракет.


С 1951 по 1960 годы участвовал здесь в обеспечении испытаний первых зенитно-ракетных комплексов: С-25 «Беркут», С-75 (разновидности «Двина», «Десна» и «Волов», эти подвижные системы пришли на усиление московской обороны и на охрану рубежей крупных городов страны), а также С-125 «Нева», предназначенных для борьбы с самолётами противников и передачи на вооружение нашим войскам. Именно эти комплексы встали на обеспечение безопасности Москвы в период «холодной войны».


За двадцать с лишним лет пришлось поработать на разных должностях в Кап-Яре: был заместителем командира автомобильной роты, заместителем начальника автомобильного батальона, заместителем начальника политотдела учебного центра, заместителем начальника тыла полигона.


В начале 1970-х годов, когда дочери Вере после окончания 10-го класса предстояло учиться дальше и получать высшее образование, попросил меня перевести в Центральный район России. Мою просьбу услышали, правда, не сразу хотели отпускать.


В Подмосковье меня назначили заместителем начальника радиоцентра Центрального узла связи ПВО России, базировавшегося тогда в Котельниках. Но ненадолго. В 1974 году я ушёл в отставку. Правда, потом ещё долгие годы работал в Московском НИИ приборной автоматики. А в 2011 году, когда мне исполнилось 85 лет, попросился на заслуженный отдых. Но моё дело продолжает дочь, которая сейчас является ведущим программистом в концерне ПВО «Алмаз-Антей», работающем на противовоздушную и противокосмическую оборону.



Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора и из архива

Нет комментариев
Добавить комментарий