Участница Великой Отечественной войны Антонина Иосифова коренная москвичка, выпускница 406-й столичной школы. С детства она мечтала стать актрисой, и для этого у Тони были все предпосылки: грамотно поставленная речь, привлекательная внешность с истинно русским обаянием, хороший багаж знаний и, конечно, талант. Но планы нарушила война.
Антонина Яковлевна удостоена четырёх орденов: Красной Звезды, Отечественной войны II степени, «Знак Почёта» и «За вклад в Победу». Среди её боевых наград – медали «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга», «За победу над Германией».
Кроме множества юбилейных наград, на парадном мундире А.Я. Иосифовой есть ещё две, для неё особенно ценные – памятные нагрудные знаки 5-й Краснознамённой армии и входившей в состав её подразделений 144-й стрелковой дивизии, с которой связистка Антонина Иосифова прошла боевой путь от Смоленска до предместья Кёнигсберга.
- Наша семья жила в районе шоссе Энтузиастов, – вспоминает Антонина Яковлевна. – Свою учёбу в школе с 4 по 10 классы я совмещала с занятиями в ансамбле при Московском городском доме пионеров. С музыкальными номерами мы выступали на самых разных площадках, даже на XVIII съезде партии в 1939 году.
Директор школы Ася Семёновна Белова знала, что я посещаю занятия в Доме пионеров, поэтому доверила проводить у нас новогодние праздники для младших школьников. А позже она посоветовала мне поступить на актёрский факультет в институт кинематографии.
В 1941 году я окончила школу. Выпускной вечер мы праздновали в ночь на 22 июня в Новогирееве, дома у нашего одноклассника Шуры Гриднева. Домой возвращались ранним утром, пешком. (Трамваи в том районе тогда ещё не ходили). Шли по шоссе Энтузиастов, распевали песни, смеялись. Но не успели мы разойтись по домам, как услышали о начале войны.
За считанные дни всех наших мальчишек призвали в армию. Я же 25 июня поехала подавать документы в институт. Их приняли и сказали в августе ждать результатов. Но… немцы уже подходили к Москве, и многие вузы из столицы в срочном порядке были эвакуированы. И ВГИК в том числе, в Алма-Ату.
Вся молодёжь, оставшаяся в Москве, была направлена на строительство оборонительных сооружений и рытьё окопов. Привлечены были и женщины, и дети, и старики. И я попала в район сегодняшних Химок, Сходни, Крюково и Андреево. К началу июля сюда подошла 2-я дивизия народного ополчения. В её состав тогда входили в основном рабочие-добровольцы с заводов и фабрик, студенты и преподаватели вузов, а также молодые лейтенанты, досрочно произведённые в командиры из курсантов вторых курсов военных училищ.
2-я Московская дивизия всё время стояла в обороне. Но немец быстро подходил к столице, и во время перестрелок полегло немало наших защитников. Требовалось постоянное пополнение кадров, и я добровольцем решила вступить в ряды этой дивизии. Пожилой старшина под расписку выдал мне телогрейку, обмотки и ботинки 41-го размера (при моём-то 37-м). Вместе с ополчением мы строили оборонительные рубежи.
В результате сильных холодов я отморозила себе пальцы и 10 октября попала в госпиталь, базировавшийся в школе на Большой Грузинской улице. В добавок к этому у меня ещё началась фолликулярная ангина.
Через месяц меня выписали, и я отправилась в райком комсомола, где мне предложили выступать с коллективом создаваемого тогда ансамбля песни и пляски войск противовоздушной обороны, который сразу же включился в активную работу по культурному обслуживанию личного состава Московского округа ПВО.
Ансамбль разместился в Доме культуры Метростроя. Питание артистам было предусмотрено «на точках», и меня прикрепили к 93-му аэростатному посту. Но недолго я здесь проработала: через два месяца снова вернулась в ополчение.
С мая 1943 года была в составе 129-й стрелковой дивизии. Добрались мы до станции Клинцы Орловской (сейчас Брянской) области, а 5 июля началась Битва на Курской дуге.
Освобождая Орёл, одной из первых в город ворвалась наша 129-я стрелковая дивизия, которая вскоре была названа Орловской. В огне пылали многие деревни и сёла. Большие потери ждали наших бойцов.
5 августа Орёл был полностью освобождён от захватчиков. А я в это время попадаю в 144-ю стрелковую дивизию. С августа 1943-го принимала участие в Смоленской наступательной операции. Чтобы наладить связь с другим берегом, форсируя Днепр в районе п. Красный Бор, я попала под миномётный обстрел и получила ранение в ногу, была контужена. Кстати, в том посёлке находилась немецкая разведывательная школа «Сатурн» и была построена ставка Гитлера. Говорят, бункер фюрера там до сих пор остался.
Освободив Смоленск, мы двинулись в сторону Белоруссии. Где-то пешком, где-то на поездах. Железнодорожники быстро восстанавливали сообщение. На фронт отправляли войска, а оттуда шли поезда с ранеными.
В Орше мы попали под сильную бомбёжку. Погибла половина нашего эшелона. Вражескими истребителями был обстрелян и поезд с ранеными советскими бойцами. Вряд ли удалось кому-нибудь спастись… (На глазах Антонины Яковлевны выступили слёзы).
Освобождала Витебск, Минск, Каунас. В январе 1945 года наши войска вступили в Инстербург, после войны переименованный в Черняховск, – в честь командующего войсками 3-го Белорусского фронта И.Д. Черняховского, погибшего в феврале сорок пятого года недалеко от польского города Мельзак в Восточной Пруссии.
В Инстербурге я снова попала в госпиталь: заявили о себе старые раны. А в феврале меня перевели в эвакогоспиталь. «Тоня, ты можешь домой съездить. Война-то заканчивается», – обратился ко мне старшина, тоже находившийся здесь на лечении.
Приехала в марте в Москву и снова побежала в райком. Меня направили воспитателем в школу ФЗО, что находилась у завода «Фрезер». Месяц я там отработала и поступила в строительный институт. После его окончания два года пробыла в Украине, восстанавливая после бомбёжек Могилёв-Подольский.
Вернулась домой и устроилась в Центрспецстрой. Сначала была мастером, потом прорабом. Много жилых домов мы возвели в Люберцах. В одном из них я живу и сейчас. Хоть он и с деревянными перекрытьями, но построен честно и на совесть. А ведь ему уже почти 70 лет. (Улыбается).
Позже перешла работать в Люберецкий трест № 1, им в те годы руководил С.И. Гинзбург. Участвовала в строительстве компрессорных станций газопровода Бухара-Урал. А когда в 1966 году в Ташкенте произошло землетрясение, от треста была сформирована на место происшествия бригада. Когда мы туда приехали, землетрясение ещё не закончилось. И чтобы не погибнуть в полуразвалившихся зданиях, во время очередного толчка мы замирали в дверных проёмах.
В результате в Ташкенте мы построили несколько жилых кварталов в районах Сергели и Чиланзар. Сюда переселяли жителей, чьи дома пострадали от землетрясения.
Вернувшись в Люберцы, я участвовала в строительстве районного Дворца культуры и здания люберецкой администрации.
Но это всё в прошлом. Вместе с супругом Василием Васильевичем Крючковым, с которым мы вместе прожили 50 лет, мы воспитали чудесных детей. Есть внуки, правнуки и даже праправнук Денис. Ему пять лет.
Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора