Орден Отечественной войны II степени и почти два десятка медалей украшают её нарядное платье. Вера Александровна Ольшина любила и умела одеваться со вкусом всегда. В кого она такая модница – и сама не знает. Ведь воспитывалась в многодетной семье, в деревне. Но одно она точно усвоила от родителей: скромность украшает человека.
Среди знаковых наград Веры Александровны – медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией» и две медали «За боевые заслуги»: первая – за участие в Советско-финской войне и вторая – в Великой Отечественной.
Совсем недавно, 28 апреля, ветерану двух войн исполнилось 95 лет. Она читает газеты, любит романсы и песни советских лет. На здоровье старается не жаловаться, лекарства почти не принимает и к врачам не обращается.
В преддверии Дня Победы мы встретились с Верой Александровной у неё дома на Московской улице.
«Родилась я в Кингисеппском районе Ленинградской области. У родителей нас было четверо: братья Николай и Константин и две сестры я и Елена, – рассказывает ветеран. – С десяти лет я стала жить в Ленинграде у своей тёти по отцовской линии Марии Алексеевны Луковниковой. Окончив семилетку, пошла на курсы машинописи. А тут началась Советско-финская война, и меня как военнообязанную вместе с другими парнями и девчатами призвали в армию. Вольнонаёмных ленинградских и кронштадтских девчонок, нас привезли в Лиепаю, в город на юго-западе Латвийской ССР. Работали мы на Краснознамённом Балтийском флоте, я была машинисткой, печатала для флота документы. В 1940 году финская война утихла, а уже в июне 1941-го началась Великая Отечественная».
Известный факт, что глубокой ночью немецко-фашистские войска перешли советскую государственную границу к югу от Лиепаи. И в 4 часа утра 22 июня вражеская авиация произвела первые налёты. К этому времени подводными лодками и надводными минными заградителями противника уже были поставлены мины в устье Финского залива и на подходах к главной военно-морской базе Краснознамённого Балтийского флота – Таллину. В соответствии с гитлеровским планом «Барбаросса» наступление немецко-фашистских войск одновременно развёртывалось на трёх стратегических направлениях: на Ленинград, Москву и Киев. Захват города на Неве и военно-морской базы Краснознамённого Балтийского флота Кронштадта гитлеровское командование считало одним из решающих условий успеха своего наступления на Москву.
- Здесь, в Лиепае, нас Великая Отечественная и застала, – продолжает Вера Александровна. – Правда, за несколько дней до начала войны, 19 июня, на Краснознамённом Балтийском флоте была объявлена повышенная оперативная готовность. И меня попросили побыстрее подготовить документы. В том числе для эвакуации мирных жителей. Ведь невзирая на заключённое в августе 1939 года межгосударственное соглашение о ненападении между СССР и Германией – пакта Молотова-Риббентропа, некоторые наши военачальники уже летом сорок первого года явно понимали, что война неизбежна. И в первый же день войны наши подводные лодки были развёрнуты для действий на морских сообщениях противника.
В субботу вечером завершила подготовку всех документов и сразу попала в госпиталь. Нет, не с ранением, слава Богу, а с аппендицитом. А в воскресенье утром уже началась война.
Из госпиталя вместе с другими пациентами меня эвакуировали подальше от боевых действий. Нам-то, больным, повезло, а вот многие наши девчонки и парни, с которыми я работала, попали тогда в окружение. И те, кто пошли на прорыв, либо погиби, либо попали в плен. Немногим, увы, удалось спастись. Мой начальник – военный юрист 2-го ранга Д. Гаврилов был ранен в голову. Кстати, в то же время попал в плен и мой старший брат Николай, служивший на флоте сапёром. Так он домой и не вернулся…
С началом войны наших родителей Марию Филипповну и Александра Алексеевича вместе с другими жителями деревни эвакуировали в Сибирь, в город Ялуторовск. А меня после расформирования Либавской военно-морской базы привезли в Ленинград, откуда по распределению направили в Лебяжье, на Ораниенбаумский плацдарм. Всё время, пока длилась блокада Ленинграда, я работала в военном трибунале машинисткой.
Ораниенбаумский плацдарм и его форты прикрывали сухопутные подступы к Кронштадту, закрывали последний путь к Ленинграду, а также обеспечивали возможность выхода кораблей Балтийского флота для боевых действий в море.
Да, было голодно. Мы почти не спали. Но не сдали родной Ленинград!
В обед нам давали суп на воде с какой-то крупой. Жидкость мы сливали в котёл и ели крупинки, которые оставались на дне тарелки. Так сытнее…
Когда 27 января 1944 года блокада Ленинграда была полностью снята, трибунал перебазировался в сторону Усть-Луги, а уже оттуда нас перевели в Таллин. Здесь же я познакомилась со своим будущим мужем Александром, а в 1946 году у нас родился сын Валерий.
Мама из эвакуации вернулась одна. Отец в Сибири серьёзно заболел, у него открылась язва, вследствие чего он скончался.
Во флоте я отработала 23 года. Когда стали сокращать воинские части, из финно-торпедного управления флота я ушла, переехав в Смоленск, где устроилась в штаб гражданской обороны. Время от времени приезжала в командировку в Москву, здесь меня заметили и пригласили работать уже в штаб гражданской обороны Московской области (начальником штаба в те годы был генерал-майор М.И. Ракчеев). В 1971 году вместе с сыном переехала в Люберцы и последние 17 лет до ухода на заслуженный отдых проработала во вневедомственной охране.
Сын мой окончил механико-математический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Почти двадцать лет отработал в НИИ радиоэлектроники «Альтаир», а в начале 90-х годов пришёл учителем информатики в люберецкую школу № 42.
В чём секрет моего долголетия? Наверное, в том, что никогда не получала удовольствия от спиртного. Даже по праздникам не позволяю себе пропустить стопочку красного вина. И лекарствами не балуюсь. Если что-то заболит – прикладываю лист лопуха или прибегаю к другим лекарственным растениям. Я больше доверяю силам природы.
Богдан КОЛЕСНИКОВ
Фото автора