В январе нынешнего года исполнилось 105 лет со дня рождения Натальи Петровны Кончаловской, поэтессы, переводчицы и прозаика, достойной наследницы высоких традиций отечественной культуры.
«ДВЕ МОЩНЫХ КРОВИ В СЕБЕ СМЕШАВ…»
Наталья Петровна родилась 16 января 1903 года в семье выдающегося русского живописца Петра Кончаловского, участника прославленной группы «Бубновый валет». Менее известен другой факт: Кончаловский был женат на Ольге Васильевне Суриковой, старшей дочери великого художника, мастера грандиозных исторических полотен. Между прочим, детские портреты Ольги Суриковой, принадлежавшие кисти ее знаменитого отца и маленькой Наташи обнаруживают поразительное фамильное сходство. В обоих случаях с холстов на зрителя смотрят крепкие, крупные, круглолицые девочки, темноволосые, с пытливым и серьезным взором.
Семейство Кончаловских имело дворянское происхождение, а Суриковы принадлежали к казачьему роду и своей малой родиной считали Сибирь. Именно там, в Красноярске, появился на свет Василий Иванович Суриков, автор знаменитой «Боярыни Морозовой» и «Меньшикова в Березове», родной дед Натальи Петровны по матери. С раннего детства будущая писательница росла в атмосфере творчества, дышала воздухом культуры и искусства, труда и вдохновения. Она была натурой созидательной, но не богемной, свободолюбивой, но дисциплинированной. Следует отметить, что всю жизнь Наталья Кончаловская весьма гордилась собственным происхождением.
КАК ЗАКАЛЯЛАСЬ СТАЛЬ
Родительская семья воспитывала ее достаточно строго, в православных традициях и уважении к труду. Но характер у юной Наташи был отважный, сильный и самодостаточный. Впрочем, было в кого: Василий Иванович Суриков слыл достаточно крутым человеком. Однажды он спустил с лестницы подвернувшегося под горячую руку… Льва Николаевича Толстого!
Одним словом, влюбившись страстно и безоглядно, Наташа, даже не спросив родительского благословения, а лишь поставив их в известность, уехала со своим избранником в Америку. Любовь прошла достаточно быстро, союз распался, и Кончаловская приняла решение вернуться на Родину. С собой она привезла великолепное знание английского языка и маленькую дочку Катю.
Неудача в личной жизни не сломила молодую женщину, а скорее закалила ее: Кончаловская начинает деятельно и с успехом заниматься художественным переводом, пишет искусствоведческие работы, активно печатается. Яркая, энергичная, талантливая, она была постоянно окружена людьми. Именно в эти годы происходит ее встреча с Сергеем Михалковым, тогда совсем юным, двадцатитрехлетним начинающим поэтом, в тот момент вовсе не знаменитым и не влиятельным. Десятилетняя разница в возрасте не помешала ему влюбиться в Наталью Петровну и сделать ей предложение руки и сердца. Кончаловская была старше его на целую жизнь, однако неудача в первом браке не повлияла на ее склонность к экстравагантным и самостоятельным решениям. Она приняла предложение Михалкова.
Наталья Петровна была не только старшей в этом семейном дуэте, но и более образованной, чем ее юный супруг. Она во многом способствовала оттачиванию его мастерства и становлению литературной карьеры. В дальнейшем она предоставила Михалкову заседать во всех президиумах, сама же так и не вступила в партию. Кончаловская, храня верность своим устоям, оставалась верующим и воцерковлённым человеком. Православные традиции она, разумеется, не афишировала, но и не особенно скрывала. Как отмечают все знавшие ее близко, внешние обстоятельства вообще не имели особой власти над Натальей Петровной. От мира требовалось только одно: чтобы он оставил ее в покое.
«ГОРОД ХРАМОВ И ПАЛАТ»
Моя первая счастливая встреча с творчеством Натальи Кончаловской произошла в девятилетнем возрасте. Педагоги нередко поручали мне читать вслух для всех на уроках внеклассного чтения или в группе продленного дня. Так впервые легла передо мной объемистая книга под названием «Наша древняя столица», автором которой была Наталья Кончаловская. Детская память отличается особой цепкостью, поэтому и до сих пор меня не покидают отдельные строки ее стихов. Более того, именно благодаря творчеству Кончаловской зародился у меня интерес к отечественной истории и серьезное отношение к жанру эпической поэзии.
Кончаловская была великолепным мастером стиха, филигранно владела искусством версификации. Она вдохновенно и доступно писала о покорении Сибири и о «бунташном» XVII веке, об истории нашего родного города, о речке Неглинке, навсегда заточенной в трубы… Личности, события и предметы, удаленные от нас во времени и пространстве, оживали под ее волшебным пером. Писательница была наделена удивительным чувством истории и материальной культуры. Художественное и воспитательное значение трудно переоценить и, право, жаль, что сегодняшние десятилетние читают не «Нашу древнюю столицу», а выморочные приключения юного колдуна Гарри Поттера. Будь у них настольной именно эта книга, они относились бы совсем иначе и к отечественной истории, и к родному языку.
Разумеется, в свои десять лет я была весьма далека от подобных обобщений, а Наталья Петровна казалась мне абсолютно недосягаемой звездой. И кто бы мог подумать, что спустя годы мне посчастливится встретиться с ней в жизни!
«… САМИ СЕБЕ ВЕРНЫ»
Наталья Петровна находилась в приятельских отношениях с Вильгельмом Вениаминовичем Левиком, замечательным мастером стихотворного перевода, в семинаре которого занималась и я. Их сблизила совместная поездка в Париж, и оказалось, что между ними немало общего: любовь к живописи (а Левик был, помимо прочего, профессиональным художником), переводческие студии. Одни и те же лица, окружавшие обоих, и даже дни рождения у них оказались рядом. Кончаловская относилась к моему учителю с симпатией и несомненным уважением, что, впрочем, не мешало ей делать довольно едкие и нелицеприятные замечания по поводу его некоторых человеческих слабостей.
Характер у Кончаловской был достаточно жесткий, и она с трудом и неохотно шла на компромиссы. В то время членство в Союзе писателей было выгодно и престижно, а потому в его ряды хлынули личности, отнюдь не блещущие талантами, зато отличенные влиятельными связями. Кончаловская, которая тогда работала в приемной комиссии, была вынуждена считаться с мнением большинства ее членов. Но когда ее спрашивали о качестве очередного писательского пополнения, она заметно хмурилась и, махнув рукой, произносила:
- Очередной балласт!
А иногда присовокупляла известную фразу из «Золушки» Евгения Шварца:
- «Связи связями, но ведь надо, в конце концов, и совесть иметь!». Сама она была строгим и требовательным к себе человеком и неизменно старалась добиться глубоких знаний и высокого уровня во всем. Сфера ее интересов была необычайно широка: от живописи, музыки, языкознания до психологии и даже кулинарного искусства. Кончаловская работала и училась всю жизнь, не покладая рук и не останавливаясь на достигнутом.
«СЛОВО – ТОЛЬКО ОБОЛОЧКА»…
Дочь и внучка великих художников, Наталья Кончаловская воспринимала мир в ярких зрительных образах. Но, в отличие от своих знаменитых предков, орудием труда избрала не кисть и краски, а Слово, которому преданно служила всю жизнь.
Она перевела на русский язык сотни оперных либретто. Это был поистине титанический труд, требовавший не только мастерства поэта, но и умения строить диалог, музыкального слуха и чувства ритма, безграничной любви к театральной классике. Из-под ее пера появились книги о мастерах искусства, в которых она старается приподнять завесу тайны над их успехами в творчестве и психологией личности. К числу таких работ относится особенно удачная монография об Эдит Пиаф.
Наталья Петровна была автором слов к песням в фильмах своих сыновей Андрона и Никиты, ставших известными кинорежиссерами. Особенно запоминаются трагические строки из «Птиц» в пронзительном исполнении Александра Градского (фильм А. Михалкова-Кончаловского «Романс о влюбленных»):
А в них охотники стреляли
И попадали в птиц, не целясь,
И песни грусти и печали
Весной веселой птицы пели.
Обращает на себя внимание удачная аллитерация («весной веселой»), которая, кстати, поддерживается корневой связью обоих слов. Но поразительно другое: ведь перед нами не что иное, как оживший гобелен. Именно на гобеленах было принято изображать либо оленей на лужайке, либо охотников и летящих птиц. Слово и изобразительное искусство, классика и авангард, традиция и модерн неразрывно слились в творчестве Кончаловской, так же, как в ее характере – строгость и страстность, трезвость и восторженность, дисциплина и полет вдохновения.
Судьба распорядилась так, что яркая личность Натальи Петровны оказалась в тени звездного мужа, а затем и знаменитых сыновей. Как она относилась к этому обстоятельству? Трудно сказать. Однако на склоне лет предпочитала жить за городом в гордом одиночестве и, видимо, чувствовала себя счастливой наедине с собою.
Вклад Кончаловской в отечественную культуру бесспорен и весом, а все ее творения отмечены несомненным талантом и неизменно высоким профессиональным уровнем. Поэтому ее славное имя останется навсегда в ореоле благодарности и любви.
Елена ПЕЧЕРСКАЯ