… Но гремит напетое вполголоса,
Но гудит прочитанное шепотом.
Недавно в Большом зале Московского Дома литераторов состоялся вечер, посвященный памяти поэта и барда, драматурга и киносценариста Александра Аркадьевича Галича. Нынешний год для него – юбилейный: ему исполнилось бы 90 лет. Многогранно одаренного автора не стало в 1977 году. Вела вечер дочь поэта, Алена Галич. Собравшиеся получили возможность услышать его живой голос, увидеть уникальные кинокадры с участием Александра Аркадьевича. «Эффект присутствия», тщательно воссозданный на юбилейном вечере, с особенной остротой дал почувствовать всем: Галича нет с нами, но его поэзия никогда не уходила из нашей жизни.
«… ДВИЖЕНЬЕ НАПРАВО НАЧИНАЕТСЯ С ЛЕВОЙ НОГИ!»
Это парадоксальное, но абсолютно верное утверждение-цитата из песни Александра Галича. Однако в жизни ее автора все происходило как раз наоборот: «справа», то есть из числа официально признанных советских писателей, он шагнул «влево», в ряды протестующих оппозиционеров.
Александр Галич родился 19 октября 1918 года в городе Екатеринославе. Наделенный довольно эффектной внешностью и многочисленными дарованиями, в юности он мечтал о сценической карьере. Профессиональным актером Александр не стал, однако прочная связь с местным театром помогла ему познать законы сцены изнутри. Вскоре молодой автор пробует свои силы в драматургии, и его первые попытки оказываются достаточно удачными. В сороковые-пятидесятые годы XX века многие пьесы Галича приобретают широкую популярность, ставятся на сценах ведущих театров страны. Вот лишь некоторые, зато достаточно известные названия его произведений тех лет: «Вас вызывает Таймыр», «Под счастливой звездой», «За час до рассвета», «Пароход зовут Орленок»… Персонажи Галича появляются и на киноэкране. Достаточно напомнить, что имя его стоит в титрах таких популярных советских фильмов, как «Верные друзья» и «На семи ветрах». Песни на слова поэта, такие, как «Ой ты, Северное море» и «До свиданья, мама, не горюй, не грусти», с энтузиазмом и воодушевлением подхватила вся страна. Одним словом, на первом этапе своей биографии Александр Аркадьевич был крепким и вполне востребованным профессионалом, членом двух официальных творческих Союзов. Казалось бы, столь реализованному и успешному человеку можно жить да радоваться, вовсе не вступая в противоречия с властью. Но внезапно в судьбе уже не слишком молодого поэта и драматурга происходит резкий перелом.
СКВОЗЬ ТЬМУ И СВЕТ
Может показаться, что, познав медные трубы славы, Галич внезапно возжаждал испытания огнем и водой. Ни он, ни его близкие никогда не оказывались в числе репрессированных или пострадавших. Он не был обойден почестями и чувствовал себя замеченным и обласканным властью, как и любой достаточно успешный боец идеологического фронта. Если бы на тот момент Галичу минуло всего двадцать, его резкое поведение можно было бы списать за счет юношеского максимализма. Однако, когда стали появляться песни и стихи, столь контрастные по сравнению с прежними творениями, их автору было уже под пятьдесят.
В середине 60-х страна неожиданно услышала голос Галича, заговорившего от лица униженных и оскорбленных. Образованный, интеллигентный и благополучный поэт стал певцом «безъязыкой улицы». Вместо парадной стороны он начал показывать неприглядную изнанку нашей жизни: последствия репрессий и лагерей («Облака»), кастовые привилегии («Тонечка»), ханжество, лицемерие и ложь («Красный треугольник»). Выбор Галича пал на жанр авторской песни, наиболее демократичный, дававший возможность «менять маски» и создавать живую речевую характеристику. В деле построения диалогов и монологов Галич, как и подобает драматургу, был великий мастер. Безупречно владел он и полным арсеналом поэтической версификации: рифмой, аллитерацией, диссонансом… Каждая его авторская песня, в сущности, была миниатюрной пьесой в стихах, острой, глубокой, злободневной, нередко блестяще остроумной… Вполне естественно, что их слушали и повторяли повсюду.
В ТИТРАХ НЕ ЗНАЧИЛСЯ
Создавая такие тексты, Галич закономерно навлек на себя опалу. Уже в фильме режиссера Надежды Кашеверовой «Старая, старая сказка», вышедшем в прокат в 1967 году, где он выступает как автор слов песен, имя его выброшено из титров. Далее все происходит по уже накатанному сценарию. Галича, как ранее Пастернака, шельмуют и изгоняют из обоих творческих Союзов, а затем предлагают ему покинуть пределы нашей страны. Спустя 10 лет, в 1977 году, поэт погиб в своей парижской квартире от удара электрическим током.
… В юности я вовсе не была фанаткой творчества Галича и почти не знала его стихов. Однако хорошо помню чувство непоправимой потери, пронзившее меня, когда я случайно услышала сообщение о его смерти в радиоэфире. В тот момент кто-то из соседей поймал «голос» одной из западных радиостанций. Вслед за печальной новостью сквозь какую-то мистическую дымку и вполне реальный треск послышался голос самого Галича, который явственно, хотя и негромко, пропел:
В море маячит, скачет, как мячик,
Солнечный дождь…
Нужно быть зрячим, зрячим, иначе
Не доплывешь.
Скорбь, испытанная мною при известии о гибели талантливого человека, и неожиданное чувство личной утраты навсегда закрепили в памяти эти четыре строки.
ПЕСНЯ ОБ ОТЧЕМ ДОМЕ
Но будут мои подголоски
Звенеть и до Судного дня…
И даже неважно, что в сноске
Историк не вспомнит меня!
За что же расплатился Александр Аркадьевич такой непомерной высокой ценой – своей, в конечном счете, страдальнической судьбой? За право говорить правду, какой он видел ее в тот момент. За свободу быть самим собой и не кривить душой, за чистую совесть художника.
Тексты Галича далеко не равнозначны по своей художественной ценности. Но не будем забывать: во многих отношениях Галич был первопроходцем. Представить себе жанр авторской песни без его голоса невозможно. Неполным останется без этой фигуры и ощущение самого времени 60-х.
Но, наверное, гораздо важнее другое. Галич любил Отчизну и свой народ и страстно желал, чтобы жизнь в стране стала лучше и справедливее. Не ненавидит, проклинает и негодует с позиции искренне любящего и страдающего сына. Любой честный художник – всегда максималист по натуре, стремящийся к совершенству и страдающий от недостижимости своих идеалов.
Галич в изгнании тосковал по отчему дому и не случайно окончил песню о нем такими пронзительными, неожиданными и щемящее правдивыми строками:
Не зови вызволять тебя из огня,
Не зови разделить беду.
Не зови меня!
Не зови меня…
Не зови –
Я и так приду!
Елена ПЕЧЕРСКАЯ