Герой театра, фронтовик, киноактёр. Век Николая Дупака

Музыкально-поэтический юбилейный вечер, посвящённый 100-летию Заслуженного артиста РСФСР и Украины, участника Великой Отечественной войны, кавалера орденов Красного Знамени и Отечественной войны I и II степеней Николая Лукьяновича Дупака прошёл 5 октября в Москве.



Опубликовано - 11.10.21 в 17:20 время чтения ~ 10 минут



Зал стоя скандировал юбиляру, который встретил свой день рождения не на сцене, как полагается артисту, а сидя в зрительном зале – ведь отсюда намного удобнее смотреть выступления всех пришедших его поздравить друзей и коллег. Много тёплых слов в адрес юбиляра прозвучало со сцены Дома кино. Выступили Сергей Никоненко, Александр Голобородько, Евгений Герасимов, Ирина Апексимова, Лариса Лужина, Александр Филиппенко, Иосиф Райхельгауз, Владимир Новиков, Евгений Стеблов, Земфира Цахилова, Влад Маленко, руководители и артисты столичных театров, в том числе, конечно, легендарного Театра на Таганке, в котором Николай Лукьянович проработал директором без малого 30 лет. С именем Дупака связан рассвет Театра на Таганке. Именно он тогда, в начале 1960-х, придумал и утвердил эмблему театра – красный квадрат с чёрными словами по периметру. И пригласил Юрия Любимова на должность главного режиссёра.

 

Его творческая деятельность началась в годы Великой Отечественной. Он играл на сцене театра и снимался в кино ещё до начала войны, но… лето 1941 года нарушило планы парня, и он ушёл на фронт. На войне был контужен и трижды ранен, долго восстанавливался после последнего тяжёлого ранения и, к счастью, смог вернуться в профессию.

Но не будем забегать вперёд. Сегодня мы публикуем интервью с Николаем Дупаком, записанное журналистом «ЛГ» больше 10 лет назад. Многое из той беседы ранее на страницах нашей газеты не публиковалось.

 

- До середины 1930-х годов у меня было удивительное детство. Родился я и вырос в Донецкой губернии на Украине, – вспоминает Николай Лукьянович. – У родителей нас было пятеро: две дочки (когда выросли, они преподавали в школе) и трое сыновей, я – самый младший.

Помню нашу школу, её построили трое братьев из Хмельницкой области. Земля-то там дорогая была, а Донские степи – почти задаром. Они купили по 50 гектаров земли и начали вести своё хозяйство. Построили ветряную мельницу, вскоре взялись за школу. Потом перекрыли запруду, образовался ставок. Здесь и рыбы много было, да и для купания отличное место.


В восьмом классе меня назначили старостой, а уже в студенческие годы возглавлял местком театрального училища в Ростове-на-Дону. Почти 20 лет с большой радостью проработал в оперно-драматической студии (позже – театр) имени К.С. Станиславского, это последняя студия Константина Сергеевича.


Какие замечательные актёры тут блистали. Мне посчастливилось работать под руководством Народного артиста СССР Михаила Николаевича Кедрова (с 1946 года он стал художественным руководителем и главным режиссёром Московского художественного театра). Здесь работали прославленные режиссёры Михаил Яншин, Борис Равенских...


- Как Вы попали в студию Станиславского, Николай Лукьянович? Ведь тогда ещё шла война.


- До начала войны я учился в Ростовском театральном училище. У выдающегося кинорежиссёра Александра Петровича Довженко снимался в фильме «Тарас Бульба», играл Андрея. К слову, здесь снимался почти весь наш курс.


А до театрального училища занимался самодеятельностью. Ходил в драмкружок при Дворце культуры авиационного завода. К какой-то памятной дате, связанной с Лермонтовым, руководитель нашего кружка – артист Таганрогского драмтеатра Михаил Иванович Гаврилов поставил «Бородино». И мне досталась роль Мальчика, говорившего слова: «Скажи-ка, дядя...». Среди приглашённых гостей на том вечере был главный режиссёр Таганрогского театра К.Т. Бережной. После окончания спектакля он зашёл за кулисы и предложил мне роль в своём театре: «Нужен юный актёр на роль Дамиса в «Тартюфе». Помню, меня и ещё троих ребят приняли во вспомогательный состав драмтеатра. Мне тогда было 15 лет, поэтому сегодня мой трудовой стаж перевалил далеко за 85! (Улыбается).


Позже к нам приезжал посмотреть постановки и провести мастер-класс ученик Станиславского – выдающийся театральный режиссёр Юрий Завадский. Посмотрев спектакль с моим участием, Юрий Александрович сказал, что играю я убедительно, но нужно ещё учиться. При этом он отметил, что открывает в Ростове-на-Дону театральное училище, куда приглашает меня. Я успешно сдал экзамены и поступил. В то же время в училище зачислили и Сергея Бондарчука, будущего знаменитого актёра и режиссёра. Мы с ним долго потом дружили, ведь не только радостные события нас объединяли, но и горькие – Серёжа тоже был на фронте…


Когда мы, студенты, принимали участие в постановках, а это уже второй-третий курсы, за каждый спектакль нам платили по пять рублей. И это был не единственный заработок: по ночам мы ходили на фабрику «Скороход», где загружали вагоны ящиками с обувью. И получали по 30 рублей за вагон. Плюс стипендия была, это ещё рублей 30-40. Жизнь прекрасна! (Смеётся).


В 1941 году в училище пришли двое представительных мужчин. Они приглядывались ко многим студентам, некоторых зачем-то фотографировали. Не обошли стороной и меня. Пообщались со мной и отпустили. А где-то через неделю получаю телеграмму: «Прошу срочно прибыть в Киев. Проба на роль Андрея в кинофильм «Тарас Бульба». Александр Довженко». Конечно, это была большая радость для меня. Тем более приглашал сам Довженко! Собрали мне деньги на самолёт, в аэропорту меня встретили, разместили в шикарном номере гостиницы «Континенталь». Ко мне же «подселили» Сергея Бондарчука и Виктора Колесникова.


Приехал на киностудию, начались пробы. На роль Тараса пробовались Юрий Толубеев и Гнат Юра, в итоге играл Амвросий Бучма. Видел я пробы с Борисом Андреевым, он играл Остапа. Меня утвердили на роль Андрея.


Началась подготовительная съёмка, и отправили меня учиться верховой езде. (В кинокартине был эпизод, когда Андрей выскакивает на коне из крепости). Но… ранним воскресным утром 22 июня 1941 года на улице послышались шум, гул, взрывы, началась людская суета. Выбегаю на балкон, а над городом кружат немецкие самолёты. Фашисты бомбили мост через Днепр. Тем не менее спустя несколько дней съёмки решили продолжить. Но бои не утихали. Враг наступал! Артисты рыли окопы, учились владеть оружием, готовились к обороне.


Просыпаюсь утром, а в казарме, куда нас переселили, – уже ни одного известного артиста. Позже узнал, что их эвакуировали. «А как же я?» – промелькнула мысль в моей голове. Меня в списках не оказалось… Да чему удивляться-то? Я же ещё не был профессиональным, а тем более известным актёром.


С чувством патриотизма прибежал в военкомат и изъявил желание пойти на фронт. Сообщил, что снимался в фильме и владею верховой ездой. Кстати, во время войны конь дважды спасал меня от гибели.


Военкомат направил меня в Новочеркасск в кавалерийское училище. Принимал участие в боях за Ростов. Здесь получил первое ранение. Меня послали в разведку, и разведка доложила, что где-то за горкой – немецкие мотоциклисты. Командир нашего училища принимает решение их атаковать. А оказывается, что в нескольких километрах от них стояли танки. Первый залп – по тачанке, она разлетелась вдребезги. Я не растерялся, схватился за своего верного коня Орсика и промчался с ним около 10 километров. Он домчал меня до речки Кальмиус, здесь находилась наша развёрнутая санчасть. Они оказали мне первую помощь, положили в санитарную машину, и мы поехали. А коня привязали к машине.


Через несколько дней поступил очередной приказ: пешим ходом отправиться в Пятигорск, курсантам окончить училище, выпустить их командирами взводов. (Поскольку уже в первые дни войны погибло много младших командиров).


Приехал в Москву, меня направили в 250-й кавалерийский полк. Брянский фронт, им тогда, в 1942 году, командовал Рокоссовский. Потом перенаправили нас на Воронежский фронт. Кантемировская танковая дивизия прорвала оборону, мы вошли в прорыв и почти в течение недели шли только ночью. 19 января 1943 года освободили город Валуйки. Потом пошли на г. Мерефа Харьковской области, здесь я получил тяжёлое ранение. Часов шесть пролежал на снегу.


Раненым меня привезли в Валуйки Белгородской области. Оттуда – в Мичуринск, потом в Москву, Куйбышев. Тех, кто по своим ранениям не мог снова вернуться на фронт, отправляли в тыл. Меня, например, – в Актюбинск. Восстанавливался в течение трёх месяцев.

Кстати, благодаря профессионализму доктора Ефима Ильича Аронова, раненую ногу мне спасли. Уже в мирное время этот чудесный доктор не раз «поднимал на ноги» захворавших актёров Театра на Таганке.


- Война продолжалась, и Вы, восстановившись после ранения, снова продолжили сниматься, верно?


- Так и было. В 1944 году Борис Барнет пригласил меня в кинокартину «Однажды ночью». А познакомились мы с ним во Дворце культуры, где я организовывал благотворительный концерт в помощь фронту (мы собирали деньги на танк). Кстати, за десять таких встреч мы смогли-таки собрать нужную сумму!


Позже в фильме «Украина в огне» снимался вместе с актрисой Елизаветой Мирсковой, спустя пару лет она пригласила меня на свой спектакль в оперно-драматическую студию им. Станиславского. Потрясающая постановка!


Вообще говоря, с театром моя судьба сложилась проще. Когда по «политическим соображениям» Александра Довженко отстранили от кинематографической деятельности, он посоветовал мне уходить из кино в театр. Прислушался я к его совету и пошёл в Художественный театр. Помню, предложили мне сыграть сцену с Клавдией Еланской. А у неё тогда был партнёром сам Качалов. Конечно, я растерялся, и сцена не получилась. Решил начать свою творческую жизнь со студии К.С. Станиславского, ею руководил Михаил Николаевич Кедров, его ученик. Дня через три-четыре должен был состояться показ. В комиссии сидели сам Кедров, Топорков, Андровская, Равенских… Прочитал рассказ Довженко «Отступник». Меня приняли. И почти 20 лет я проработал в этом театре. Какие здесь были актёрские созвездия: Женя Урбанский, Лилия Гриценко, Борис Левинсон, Пётр Глебов, Женя Леонов.


В театре я был не только ведущим актёром, но и ставил спектакли: «Ученик дьявола», «Таинственный остров», другие постановки.

После гибели директора театра В.И. Гвелесиани, коллектив предложил занять мне его должность. Однако в горкоме прямо заявили: «Вам будет трудно руководить в своём коллективе». Предложили возглавить другой театр. Я стал анализировать. Действительно, Михаил Михайлович Яншин так и не сумел найти общий язык в коллективе и оставил должность главного режиссёра. На его место назначили Бориса Львова-Анохина, человека совершенно другой эстетики.


«А какой самый плохой театр в Москве?» – поинтересовался я тогда. «Московский театр драмы и комедии. Подчас на сцене больше народу, чем в зрительном зале. И атмосфера в театре нездоровая». Так я и попал в Театр на Таганке. 2 сентября 1963 года был представлен труппе. И проработал здесь в должности директора до 1990 года, только в конце 70-х в силу сложившихся обстоятельств на время уходил в Театр на Малой Бронной тоже директором.

 

***

Николаю Лукьяновичу многие актёры были благодарны, ведь именно он в своё время принял на работу в Театр на Таганке тогда малоизвестных артистов, которые вскоре завоевали зрительскую любовь. Достаточно назвать несколько имён, и всё станет понятно: Владимир Высоцкий, Николай Губенко, Зинаида Славина, Валерий Золотухин, Инна Ульянова, Алла Демидова, Борис Хмельницкий, Леонид Филатов…


Кстати, в 1946 году спектаклем «Народ бессмертен» Московский театр драмы и комедии впервые распахнул двери для зрителей. Так что нынешний год юбилейный не только у Николая Дупака, но и у его родного театра. Ему исполнилось 75 лет.

 

Коллектив «ЛГ» присоединяется к многочисленным поздравлением в адрес юбиляра, желает ему крепкого здоровья, сердечного тепла, бодрости духа, вдохновения и ещё «почудить» во благо искусства, ведь планов у Николая Лукьяновича громадьё.

 

Богдан КОЛЕСНИКОВ

Фото автора и из архива




Нет комментариев
Добавить комментарий