Московский драматический театр имени А.С. Пушкина открыл 71-й сезон. Из-за пандемии коронавируса почти полгода, а последний спектакль здесь был сыгран ещё в середине марта, ни актёры, ни зрители не могли прийти в свой любимый храм искусств. Репетиции тоже приостановились. Театр замер в тишине. Наконец, в фойе снова зазвучат голоса зрителей, а на сцене вновь зародится жизнь. Для Заслуженной артистки РСФСР Нины Поповой и нынешний год, и начавшийся театральный сезон юбилейные: в марте актриса принимала поздравления с юбилеем, а уже в начале февраля исполнится 55 лет, как Нина Георгиевна служит на сцене МДТ им. Пушкина.
Опубликовано - 05.09.20 в 08:01 время чтения ~ 3 минуты
Наша встреча состоялась в Подмосковье. Прячась от злосчастного коронавируса, актриса вместе с супругом – лауреатом Государственной премии СССР оператором Борисом Брожовским всё лето провела на даче в кругу родных. И готовила внучку Машеньку к поступлению в 1-й класс.
- В этом году Маша пошла в школу. Всё было торжественно, линейку в День знаний для первоклашек не отменили, – рассказывает Нина Георгиевна. – А вот мой «первый раз в первый класс» в памяти не отложился, зато отлично помню первый учебный день своего брата-двойняшки Жени: я вернулась со школы, а он сидит грустный дома. «Что случилось?» – спрашиваю его. «Папа меня не в ту школу отвёл, пришлось вернуться обратно». (В то время девочки и мальчики до третьего класса учились раздельно, а отец этого то ли не знал, то ли забыл, и привёл его в женскую школу).
Школа, в которой я училась, находилась рядом с нашим домом в центре Москвы (сейчас в этом здании размещён Институт востоковедения), во дворе Рождественского монастыря. А мужская школа была где-то на Сретенке.
Прекрасно помню, как полетел Гагарин. Мы выбежали из школы на улицу, стали смотреть в небо, думая, вдруг случайно увидим его ракету. (Улыбается).
- Полагаю, Вы с детства мечтали о театре, Нина Георгиевна?
- Любила – да! Первый спектакль, который я вообще увидела, была «Синяя птица» – на сцене Художественного театра.
Я же родилась в Москве, и всё моё детство прошло на Рождественке. Часто бегала в Московский театр кукол, тогда он находился на улице 25-го Октября. Очень любила Центральный детский театр, отлично помню спектакли с участием Валентины Сперантовой, молодых Олега Ефремова и Олега Анофриева. До сих пор обожаю этот театр и Алексея Владимировича Бородина (художественный руководитель и главреж РАМТа, – прим. авт.) считаю одним из самых талантливых театральных режиссёров современности. Я уже молчу про его фантастические человеческие качества.
Окончив школу, я приняла решение поступать в театральное училище. В «Щуке» показывалась самому Б.Е. Захаве. Читала стихотворение Е. Евтушенко «Ах, Муська, Муська с конфетной фабрики». Борис Евгеньевич внимательно посмотрел на меня и спросил: «А что ты хочешь играть?». «Анну Каренину. Но под поезд сейчас бы не бросилась». Он улыбнулся и пригласил на 3 тур. Однако я мечтала учиться в Школе-студии МХАТ и отправилась туда. На вступительных читала Маяковского «Послушайте! Ведь, если звезды зажигают», стихотворение «Настя Карпова» Евтушенко и «Елену Сергеевну» Вознесенского.
На курсе училась вместе с известными впоследствии актрисами Валерией Заклунной и Ириной Печерниковой. К сожалению, обеих уже нет рядом с нами.
Помню, с однокурсниками мы упорно ходили смотреть «Горячее сердце». С ума можно было сойти от восторга, наблюдая за игрой Грибова, Яншина и Станицына. Каждый раз они играли по-разному, они были органичны на сцене.
- А Вы знали, что курс будет набирать Александр Михайлович Карев?
- Нет, конечно. Хотя в детстве видела его в роли Собаки в «Синей птице». (Улыбается). Карев очень большой педагог. И такие у нас были все.
Как сегодня работает студия мне неизвестно, поэтому не с чем сравнивать. Нас ведь тогда было мало: четыре курса по 20 человек на актёрском факультете и два-три курса на постановочном. Вот и всё. Однако какие были педагоги: Александр Карев, Софья Пилявская, Виктор Станицын, Павел Массальский, Василий Марков, Виктор Монюков, Дмитрий Журавлёв – мы все были их детьми, они относились к нам ко всем одинаково.
- Слышал, Вы были любимой студенткой Карева. Как проявлялась его любовь к Вам?
- Когда он на меня орал, пожалуй, это слышал весь проезд Художественного театра (ныне Камергерский переулок, – прим. авт.). Если без пяти девять утра кого-то ещё не было на занятиях, ор Александра Михайловича стоял везде, поэтому у нас никто никогда и никуда не опаздывал.
После занятий он оставлял меня и говорил: «Ты не бойся, если я кричу на тебя, значит, люблю. Когда-нибудь ты это поймёшь». И со временем я это действительно поняла.
- В драмтеатр имени А.С. Пушкина Вы попали по распределению после окончания Школы-студии?
- Всё было предельно просто. Мы ставили пьесу «Метель» Л. Леонова. Невзирая на возраст, я играла маму, но зато на мне были костюм, кольца, серьги – все наряды и украшения С.С. Пилявской. Причём всё это мне, студентке 4-го курса, выдавали не костюмеры, а сама Софья Станиславовна.
Как раз в тот же период в Театре им. Пушкина Б.И. Равенских тоже ставил «Метель».
«Тебя там красивый мужчина спрашивает», – обратился ко мне кто-то из однокурсников. Выхожу из зала и вижу невысокого росточка мужчину, это был Борис Иванович. «Пойдёшь ко мне в театр?» – спрашивает он. «Да я даже не знаю», – растерянно ему отвечаю. «Чтобы завтра в 11 часов была у меня».
Оказывается, он уже позвонил А.М. Кареву, ректору Школы-студии МХАТ В.З. Радомысленскому – словом, Равенских всё решил за меня.
7 февраля 1966 года пришла к Борису Ивановичу. Перед тем, как зайти в его кабинет, сняла сапоги, переобулась в туфельки на каблуках и постучалась в дверь. Когда я к нему подошла, он привстал… и оказался уже на голову ниже меня. «Так! Туфли снимай! И завтра приходи на репетицию. Будешь работать». Так в этом театре я задержалась уже почти на 55 лет.
- Неужели никогда не было желания поменять театр?
- Предложения поступали – и в Театр имени Моссовета, куда меня приглашал Завадский, и в Маяковку, и другие столичные репертуарные театры. Но я сдержалась. Хотя, помнится, в семидесятые годы мы переживали не самые лучшие времена, тогда главрежем был назначен Б.Н. Толмазов. Да, Борис Никитич прекрасный артист, хороший человек, но что-то пошло не так… Однажды я сделала ему комплимент, сказав о его элегантности. На что он тут же ответил: «Элегантность – это привилегия стариков, деточка».
- Кстати, в Театре имени Пушкина многие годы Вас окружали главные режиссёры с одним именем: Борис Равенских, Борис Толмазов, Борис Морозов. И муж Ваш – Борис Брожовский, снявший десятки фильмов, в том числе «Холодное лето пятьдесят третьего…» и «Алмазы для Марии». Какая-то магия имени.
- Действительно совпадение, я только сейчас об этом задумалась. К слову, когда снималась на Украине в телефильме «Память земли», режиссёрами картины были Боря Савченко и Боря Ивченко. И это было очень удобно, так как я знала, что никого не перепутаю. (Смеётся).
- Когда учились в школе-студии, Вам сниматься запрещали?
- Да, и не только во время учёбы. Уже когда работала в театре, Борис Равенских меня тоже частенько не отпускал. Позже ситуация наладилась, но снявшись пару раз в какой-то ерунде, я поняла, что такое кино не для меня. Недавно, кстати, поинтересовалась у своего мужа, почему он меня почти не снимал, ведь он талантливый оператор. Посмотрев мне в глаза, Боря ответил: «Ты что, это же неприлично».
- Нина Георгиевна, а Вам комфортно работать на одной сцене с молодыми артистами?
- Да. Молодёжь в нашем театре талантливая, ребята открытые, очень старательные, правда, не все начитанные и хорошо обученные.
Если кто-то обращается ко мне за советом, просит что-то подсказать или в чём-то помочь – запросто пойду навстречу. А просто так со своими советами ни к кому не лезу. Всё приходит с опытом. Уверена, ребята своё ещё наверстают.
Помню, Афанасий Кочетков, чтобы показать молодому актёру как он себя ведёт на сцене, произнёс всего одну фразу: «Я тебе сейчас скажу, что ты играешь: ты весь во мне, а я – в себе». И парень задумался. Важно никогда не быть в себе!
Где-то я прочитала, что старшему поколению труднее на сцене, чем молодёжи. Потому что взрослые актёры больше волнуются и переживают перед началом спектакля. Казалось бы, сколько лет я играю в театре, давно пора бы уже победить своё волнение, но нет… А ещё каждый раз ненароком задумываюсь, владею ли я профессией или нет.
Богдан Колесников
Фото автора и из архива
***
Первым мужем Нины Поповой был известный поэт, прозаик и драматург Михаил Анчаров. Именно для неё он написал сценарий к телефильму «День за днём». Этот сериал, в котором блистали Грибов, Сазонова, Невинный, Степанова, Эйбоженко сразу пришёлся по нраву советскому зрителю. И здесь, в этой картине, впервые звучит песня в исполнении Нины Сазоновой на стихи М.Л. Анчарова «Стою на полустаночке», которая сразу ушла в народ. Кстати, после выхода на экраны этой картины Поповой не давали проходу на улице. И называли только Женей Якушевой, по имени её героини. Но поскольку актриса была и остаётся скромным человеком, своей публичности она всегда старалась сторониться.