С творчеством Вадима Давидовича Бибергана знаком каждый из нас. Народный артист Российской Федерации сочиняет камерные и оркестровые произведения для различных инструментов, включая русские народные, а с середины шестидесятых годов он ещё и тесно сотрудничает с музыкальными и драматическими театрами и кинематографом. Его музыка звучит в фильмах «Начало», «Мать», «Тоталитарный роман», «В огне брода нет», «Приходи на меня посмотреть», «В круге первом» и ещё в десятках картин.
Опубликовано - 01.06.20 в 18:12 время чтения ~ 1 минута
Среди учителей В.Д. Бибергана выдающиеся педагоги Петербургской музыкальной школы – Наталья Позняковская, Виктор Трамбицкий и Дмитрий Шостакович.
Сегодня Вадим Давидович, общаясь с журналистом «ЛГ», вспоминает о своём детстве, о любви к музыке, и, конечно, о любимых педагогах.
Мой отец
Родился я в Москве в 1937 году, но поскольку мой отец Давид Абрамович Биберган был военнослужащим, нашей семье пришлось много поездить по стране. Помню, до начала Великой Отечественной мы жили в военном городке в Старом Петергофе, но уже в 1941 году нас с мамой отправили в эвакуацию в Галич, где мы прожили около года.
Отец командовал 17-й отдельной автотранспортной бригадой, которая с 22 ноября 1941 года обеспечивала работу ледовой трассы по Ладожскому озеру. В период войны «Дорога жизни» стала единственной транспортной магистралью через Ладогу, связывавшая блокадный Ленинград со страной. По ней доставляли боеприпасы и продукты питания, эвакуировали население.
Танки вермахта активно наступали на СССР, в частности на Москву и Ленинград, и советские танки не смогли дать им полноценный отпор, а одних противотанковых гранат было мало. Требовалась разработка нового оружия – теплового луча, который смог бы на расстоянии останавливать работу двигателя танков, автомобилей и другой техники. Однако для такого «луча смерти» требовалась мощная передвижная электростанция. И в 1942 году отцу поручили возглавить группу по разработке такого оружия, а для отвода глаз его назначили командиром офицерского полка, находившегося в Москве.
И мы с мамой, находясь в Галиче, вместе с отцом перебрались в столицу. Несколько раз переезжали с места на место, пока не заселились в одной из комнат в коммуналке в Большом Балканском переулке.
Отец прошёл всю войну. В 1943 году продолжил службу начальником штаба 1-го танкового корпуса, а уже с 1944 года был начальником штаба 12-го гвардейского танкового корпуса, входившего в состав 6-й танковой армии. Участвовал в освобождении Варшавы и взятии Берлина.
Кстати, тепловой луч, над разработкой которого они трудились около полугода, так и не был применён в Великую Отечественную, поскольку у него, как заключили специалисты, не хватало мощности. Однако в результате работы данной комиссии была создана мощная электростанция на колёсах, которая впоследствии нашла своё применение.
Интерес к музыке с детства
В 1944 году я пошёл в 1 класс, учился в Первой железнодорожной школе, был отличником. Помню, отец прислал мне с фронта трофейную гармошку, и я в знак благодарности написал ему письмо приблизительно такого содержания: «Дорогой папочка, поздравляю тебя с орденом Отечественной войны I степени. И большое спасибо за трофейную гармошку. Я уже на ней играю Седьмую симфонию Шостаковича». Ну а как я играл? Мы клали гармошку на диван, мама растягивала меха, а я указательным пальцем наигрывал мелодию из его «Ленинградской» симфонии.
Пластинок в доме не было, а эту музыку Шостаковича я неоднократно слышал по радио. Репродуктор в виде чёрной «тарелки» висел очень высоко, и чтобы насладиться понравившимися мне мелодиями и любимой передачей «Гадкий утёнок», во время которой всегда звучала музыка Эдварда Грига, я вставал на табуреточку.
После окончания войны мы переехали в Ораниенбаум, куда отца назначили на должность заместителя командира Высшей офицерской школы. Здесь, в военном городке, с 1946 года я уже начал учиться музыке, занимался у педагога по фортепиано Ады Елиазаровны Людевиг, мама ныне известного альтиста Алексея Людевига.
Два диплома в одни руки
Вскоре отца назначили начальником штаба бронетанковых и механизированных войск Уральского военного округа. Так, переехав весной 1947 года в Свердловск, у меня за плечами было три класса общеобразовательной школы.
Уже здесь я стал готовиться к поступлению в музыкальную школу. На удивление меня приняли сразу во 2-й класс, и ещё в процессе учёбы один год я перепрыгнул. Так должные семь лет музыкальной школы для меня были на два года короче.
В 1952 году окончил музыкальную школу и 8-й класс средней школы № 37, тогда она была мужской. (Кстати, моим однокашником был известный актёр Александр Демьяненко, многие его прекрасно помнят по роли Шурика в «Кавказской пленнице». А ещё нашу школу в 1952 году, только 10-й класс, окончил мой большой друг кинорежиссёр Глеб Панфилов).
Поскольку я очень хотел получить музыкальное образование, продолжил обучение в школе-десятилетке при Уральской консерватории, учился по классу фортепиано у профессора Натальи Николаевны Позняковской и занимался в кружке композиции под руководством Николая Михайловича Хлопкова.
Кстати, у Н.Н. Позняковской я продолжил обучение и в консерватории. И в то же время (как индивидуальный курс) учился в классе композиции у Виктора Николаевича Трамбицкого. Так в 1960 году получил один диплом, а в 1961-м – второй.
Судьбоносные встречи с маэстро
В 1957 году на Урал приезжал Шостакович. Он побывал в консерватории, послушал произведения студентов, занимавшихся в классе композиции. Я сыграл свою сонатину для фортепиано в трёх частях. О моём произведении Дмитрий Дмитриевич высказался очень хорошо.
Когда мне поручили проводить его к выходу из консерватории, я попросил Шостаковича оставить мне свой автограф. «На добрую память о встрече в Свердловске. Шостакович», – написал он. Этот автограф, оставленный на партитуре с моей сонатиной, для меня очень ценен, я храню его по сей день.
Моим дипломным проектом в консерватории была «Поэма борьбы» для симфонического оркестра. Дирижировал – Народный артист РСФСР Марк Израилевич Паверман. И тогда, в 1961 году, по счастливому совпадению Шостакович тоже присутствовал в зале и слушал мою «Поэму». Позже он зашёл за кулисы и поздравил меня «с отличным сочинением». Для меня это была высшая похвала.
В 1962 году я поступил в аспирантуру к Трамбицкому. Но, к сожалению, в скором времени у него умирает супруга. И Виктор Николаевич уезжает в Ленинград, где в тот период в Государственном академическом театре оперы и балета имени С.М. Кирова ставилась его опера «Кружевница Настя».
Преподавать в Ленинградскую консерваторию профессора Трамбицкого не взяли, а я, по сути, в Уральской консерватории остался один на один с собой. Тогда в 1964 году рискую приехать к Шостаковичу, у которого был третий заход аспирантов (первый – до Великой Отечественной, второй – после её окончания). И Дмитрий Дмитриевич взял меня в класс композиции. В конце 1966 года, а официально – весной 1967-го, мы, семеро его последних учеников, окончили аспирантуру.
Продолжение – в следующем номере «ЛГ»
Богдан Колесников
Фото из архива
***
Мультфильм режиссёра Михаила Цехановского «Сказка о попе и о работнике его Балде» был создан в 30-е годы в содружестве с композитором Д. Шостаковичем на основе одноимённой сказки А.С. Пушкина. К сожалению, большая часть отснятой киноплёнки, а также партитура музыки к мультфильму были утрачены в 1941 году в Ленинграде.
Спустя много десятилетий редакцию «Сказки» осуществил ученик Шостаковича В. Биберган. Он не только отредактировал (в том числе оркестровал) сохранившиеся в клавире части, но и дописал собственную музыку (20 минут из 50), ориентируясь на эскизы Дмитрия Дмитриевича.
Кстати, 6 июня 1999 года на сцене Большого театра состоялась премьера одноактного балета «Балда». Либретто и постановка – Владимира Васильева, музыка Д. Шостаковича восстановлена по архивным источникам В. Биберганом (по личной просьбе Ирины Антоновны Супинской, последней жены маэстро).
Вероятно, не случаен был выбор Вадима Давидовича в качестве редактора-аранжировщика «Балды». Автор широко известных «Русских потешек» для оркестра народных инструментов поразил изобретательностью инструментовки и знатоков, и широкую слушательскую аудиторию. «Я с восхищением слушаю Ваши «Русские потешки». Желаю Вам всего лучшего», – писал Шостакович своему ученику.
Кстати, над этим произведением Вадим Давидович работал около полутора лет. И результат себя оправдал.