Имя Заслуженной артистки РСФСР Маргариты Анастасьевой золотыми буквами вписано в историю Московского художественного академического театра СССР имени М. Горького и в первую очередь – в историю знаменитой Школы-студии МХАТ, инициатором создания которой весной 1943 года был Владимир Иванович Немирович-Данченко.
Опубликовано - 02.05.20 в 06:07 время чтения ~ 2 минуты
Из самого первого выпуска Маргарита Викторовна сегодня осталась одна. Своего возраста она не скрывает, по паспорту ей 95 лет. Но в силу свойственной ей самоиронии, актриса со всей серьёзностью, но сквозь заразительный смех говорит, что ей совсем не 95 лет, а пять от ста.
- Как сказал один академик: «Любой человек может написать о себе книгу, потому что в жизни каждого из нас происходит много разных событий». Книга «Век любви и печали», которую я написала в начале двухтысячных годов, – это не чтиво, а фактически конспект, основанный на архивах моих родственников.
Здесь вся моя родословная, письма дедушки, папы, мамы. И уже в конце книги я немного написала о себе, – рассказывает Маргарита Викторовна. – Мой дед по отцовской линии Феликс Блуменфельд был учеником Н.А. Римского-Корсакова.
В 1908 году он ездил на гастроли во Францию вместе с «Русскими сезонами». (Самые известные в мире театральные гастроли, которые с успехом продолжались с 1908 по 1921 годы.
Руководителем антрепризы был Сергей Дягилев. Через искусство оперы и балета он рассказывал Европе и Америке об отечественной культуре с её национальными традициями и последними авангардными настроениями, – прим. авт.). Феликс Михайлович дирижировал оперой «Борис Годунов», главную роль в которой исполнил Фёдор Шаляпин.
Кстати, в своих дневниках дед подробно писал о парижских гастролях, а я их перенесла в свою книгу. В ней я рассказываю и о роли Бориса Пастернака в жизни нашей семьи после ареста моего отца по пресловутой 58-й статье.
- Знаю, что в годы Великой Отечественной Вы оставались с мамой в Москве. Какой Вам запомнилась столица военной поры?
- Комната, в которой жила наша семья, находилась в доме, расположенном рядом с садом «Эрмитаж». Мне было 16 лет, когда началась эта кошмарная война. Город казался тёмным, пустынным. Температура в нашей комнате зимой опускалась до семи градусов мороза, все стены покрывались инеем. Я спала, не снимая с себя пальто и валенки. Раз в месяц мы ходили в сандуны. Чтобы помыться в бане, приходилось весь день стоять в очереди.
Садовое кольцо было заставлено противотанковыми ежами, а рядом с «Эрмитажем» стояла зенитка. И никакого транспорта. В 1942 году работала госсанинспектором. Помню, собрала каких-то бабушек, что-то рассказывала им, но вдруг почувствовала недомогание и упала в обморок. От голода! Когда очнулась, меня пригласила к себе одна из бабушек и накормила щами.
И – о, счастье! В конце лета 1943 года, проходя мимо Художественного театра, я увидела, как в одну из его витрин вывешивали объявление об открытии студии. Чтобы подробнее ознакомиться с содержанием, подошла поближе. Ну, подумала я тогда, вот оно, знаменательное событие в моей жизни, ведь я уже мечтала стать актрисой и играть на сцене Художественного театра. И уже на следующий день я сдала документы.
Хочу вернуться немного назад и вспомнить, что когда мне было 13 лет, судьба свела меня с художницей Е. П. Перельман. Ученица Николая Хмелёва, она была одержима театром. Екатерина Павловна и привила мне любовь к театру и, по сути, предопределила моё будущее.
- Но ведь Вы считались дочерью «врага народа». Члены комиссии закрыли на это глаза?
- Заполняя анкету, в сведениях о родителях в графе «отец» написала – «умер». Никогда в жизни я не лгала, но тогда пришлось.
Первым шло собеседование, на котором жёстко отсеивали. Из тысячи парней и девушек сначала осталось около трёхсот человек, а к третьему туру – всего восемнадцать.
Успешно сдала вступительные экзамены, а председателем приёмной комиссии был Иван Михайлович Москвин, и меня приняли. Вот оно, счастье. И я попала в рай. Мы были здесь как у Христа за пазухой.
Уже на втором курсе вместе с Володей Трошиным мы первыми получили чеховскую стипендию – 400 рублей, до этого было только 80.
В те годы мне посчастливилось познакомиться с «великими стариками» МХАТа – Качаловым, Москвиным, Тархановым и даже Книппер-Чеховой, которая была уже в очень преклонном возрасте.
Каждое лето Ольга Леонардовна обычно отдыхала на даче у Качалова в Николиной Горе. И однажды я попала к ним в гости. Книппер-Чехова долго меня расспрашивала, интересовалась нашими успехами, жизнью театра. Помню, ей с трудом давался каждый шаг, она очень плохо видела. «Сейчас я уже не могу читать и когда засыпаю, переигрываю все свои роли. И только теперь я поняла, как надо играть», – говорила она. От таких рассуждений я обалдела. Как это может быть: жена Чехова, играла героинь в чеховских пьесах и вдруг – играла всё неправильно.
Ей тогда было под девяносто, а мне почти 30. Но сегодня, когда мне самой 95, я абсолютно её понимаю. Я тоже играла всё неправильно. И сейчас сыграла бы так, как нужно. Но… если б молодость знала, если б старость могла.
В 1947 году мы окончили Школу-студию. Дипломы вручал сам Василий Иванович Качалов. Конечно, я немножко всплакнула, уж очень грустно было расставаться с юностью и родной альма-матер.
Нас, нескольких выпускников, тогда приняли в труппу Художественного театра, но сегодня с нашего выпуска здравствую я одна… Была первой (мой диплом за номером один), а осталась последней.
Почти на 40 лет МХАТ стал для меня вторым домом. Ролей было сыграно немало, но некоторые стали мне особенно любимы: Елена в «Мещанах», Дарья Ивановна в «Провинциалке», Елена Андреевна в «Дяде Ване», Маша в «Кремлёвских курантах» – с этим спектаклем в 1956 году мы объездили полмира: Югославию, Румынию, Польшу, Чехословакию, Болгарию. И везде нас встречали как победителей. Даже в Америке!
Как чайка – символ МХАТа, так и моим символом является спектакль «Синяя птица». Тридцать лет я играла в нём Душу Света. Была «Лучом света в тёмном царстве». (Смеётся).
- Но в 1985 году Вы ушли из театра навсегда. Что произошло?
- Не сработалась с Ефремовым. Тем более он к тому времени уже принял в труппу других актрис Татьяну Лаврову, Ию Савину, Татьяну Доронину. А я, по его словам, «сыграла на ноль». И даже когда спустя пару лет театр раскололся на две труппы, в результате чего в Москве образовалось два МХАТа, я ни к одному из коллективов не прильнула. Не пришла и в начале 2000-х годов к Олегу Табакову, возглавившему МХАТ им. Чехова после смерти Ефремова.
Я всегда стояла в стороне от интриг. Когда мне было плохо, занималась спортом – ходила на лыжах, плавала в бассейне или скакала на лошадях.
- В кино у Вас был прекрасный взлёт. После съёмок в «Испытании верности» Вы сыграли одну из главных ролей в картине Василия Ордынского «Четверо». Фильм на злобу дня. Ведь Ваша героиня – учёный, вирусолог-иммунолог, вместе с коллегами она разработала вакцину, благодаря которой удалось победить смертельное заболевание.
- Мой сын (актёр театра и кино, Заслуженный артист России Андрей Давыдов, – прим. авт.) тоже недавно сделал на это акцент.
Мне кажется, этот вирус был искусственно создан за океаном специально. Да, в Китае экономику им удалось подорвать, но, вероятно, никто из них не предусмотрел, что он свалится и на их голову тоже. Ничего, прорвёмся, придумают наши учёные вакцину, и мы сможем победить этот злосчастный коронавирус.
- Почему же после столь яркой роли в кино Вы перестали сниматься?
- Дорогой мой, это не ко мне вопрос. Это вопрос судьбы человека. Я не из тех актрис, кто не скупится на своё тело. Да и блата в кино у меня не было. Вот и не сложилось. Но об этом я не сожалею.
Богдан Колесников
Фото из архива