2 февраля 1943 года Советская армия разгромила немецко-фашистские войска в Сталинградской битве. Начавшееся 17 июля 1942 года сражение явилось одним из важнейших событий Второй мировой войны. В этой битве решалась судьба не только Советского Союза, но и многих народов европейских стран, оккупированных и угнетённых фашистской Германией и ее союзниками.
Опубликовано - 06.02.22 в 17:00 время чтения ~ 7 минут
Немецкое командование понимало значение захвата такого важного стратегического объекта, как Сталинград. Наступление на город должно было обеспечить контроль над нефтяными месторождениями Кавказа, а также над главной транспортной артерией страны – рекой Волгой. В планах Гитлера было взять город и тем самым нанести сокрушительный удар по всей советской промышленности.
Даже на мгновенье трудно представить всю тяжесть и трагичность обороны Сталинграда осенью 1942 года в районе позиций Донского фронта: изрытые пещерами приволжские балки, пронизывающие до костей ледяные степные ветры, нескончаемые вражеские обстрелы с земли и с воздуха. В такой обстановке проходили решающие дни великой битвы с «новым порядком» нацистской Германии. И в это тяжелое время старший сержант 559-го отдельного саперного батальона 229-й стрелковой дивизии Георгий Николаевич Носов в своих дневниковых записях и не витиеватых стихах, написанных для своих фронтовых товарищей по оружию и сыновей-малышей, оставшихся дома за сотни километров от Сталинграда, пытается ответить на самый волнующий в то время вопрос «Кто кого?» В декабре 1942-го даже руководству страны наверняка еще не была известна судьба победы, но для него, солдата войны, было понятно одно: его народ за свою Отчизну будет сражаться до последнего вздоха, до победного конца.
Фронтовые записи Георгия Николаевича, которого не стало в 2000 году, собраны его родными и сыновьями - Олегом и Владимиром, которые в настоящее время проживают в Люберцах. Сегодня эти военные дневники бережно хранятся в их семьях, как самое дорогое воспоминание об отце.
Один из его сыновей рассказал, что Георгий Николаевич обладал литературными способностями и в военные годы писал во фронтовые газеты. А свои записи он делал на отдельных листках бумаги и всю войну носил с собой в саперной сумке. Уже дома, после окончания войны, Георгий Николаевич объяснил, что он записывал самые важные, как ему казалось, события в его жизни на войне, чтобы затем он как непосредственный участник боевых действий мог рассказать о них молодому поколению, не познавшему военных потрясений.
Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 22 декабря 1942 года Георгий Николаевич Носов был награжден медалью «За оборону Сталинграда». Кроме того, Приказом Верховного Главнокомандующего товарища Сталина по войскам Донского фронта от 2 февраля 1943 года ему была объявлена благодарность за отличные боевые действия как участнику ликвидации группировки войск противника в районе Сталинграда.
Дни и ночи Сталинграда... Сегодня о них написано и рассказано немало. Но вновь и вновь мы возвращаемся и будем возвращаться к тем событиям, когда в крайнем напряжении сил решалась судьба Родины.
В первый год Великой Отечественной войны после обороны Москвы на Тульских рубежах Георгий Николаевич был направлен в город Ковров, где формировалась 299-я стрелковая дивизия, которая вскоре была направлена в район Сталинграда. Вот, как он описывает этот период войны в своих фронтовых дневниках, которые предоставили редакции его сыновья – Олег и Владимир:
Записка подоспела
Дивизия пополняется, формируется батальон.
Жаркий июль. Дорог каждый час, идет в бешеных темпах напряженная учеба. Те, кто вчера еще был плотником, слесарем или каменщиком, сегодня вникают в подрывное дело, минирование и наведение мостов, рытье окопов, изучают сооружение проволочных заграждений, устройство наблюдательных и командных пультов.
К нам в батальон, на должность комвзводов присылают молодых лейтенантов со школьной скамьи. Ученье проходит весь личный состав, занимаемся по 12-15 часов в сутки, помня изречение Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою!»
Ходим по азимуту. После первого занятия выясняется, что об этом весьма смутное представление имеет почти весь младший офицерский состав - и младшие лейтенанты, и лейтенанты. Комиссар предлагает мне срочно заняться с ними. Все наше воинское оснащение - пятнадцать лошадей, винтовки, тол и мины, а также так называемые спирали Бруно, представляющие собой противопехотные заграждения в виде цилиндрических спиралей из колючей проволоки диаметром чуть более метра и длиной до 30 метров. В конце июля меня назначают командиром отделения. Вот уже и август заканчивается, а мы пока сидим на месте.
Наконец, нашу дивизию ночью грузят в эшелон и отравляют. Поезд тащится потихоньку в южном направлении. На третий день нашего движения вечером остановка у затененной станции. Я выскочил с котелком за кипятком и глазам своим не поверил: впереди знакомое очертание одноэтажного здания вокзала, сверху надпись – Тамбов. Боже, от вокзала до моей квартиры всего десять минут ходьбы! Бросился к старшему по вагону за разрешением отлучиться хоть на двадцать минут: туда и обратно, чтобы только увидеть семью и убедить её, что я жив. Но старший сказал, что неизвестно, сколько будем стоять. Какие переживания нахлынули на меня! Год не видеться, быть рядом и не встретиться, и неизвестно, что ждет тебя завтра?
В это время мимо вагона проходила девочка лет четырнадцати, и я разговорился с ней. Оказалось, что она живет недалеко от нашего дома и согласилась передать семье мою записку о том, что я рядом, у вокзала в родном городе. Но, как выяснилось позднее, передать ее девочка смогла только утром, когда наш эшелон уже ушел. Это стало известно из полученного от семьи письма. Но радость увидеть родной город была велика!
А за два дня до этого, как написали мне из дому, немцы бомбили Тамбов, и одна бомба попала в кукольный театр, который располагался в здании драмтеатра рядом с нашим домом. Бомбили днем, когда супруга находилась на работе, а дети оставались одни дома. Сила ударной волны была такой, что дом качнулся, а в квартире вылетели все стекла. Супруге же сообщили, что бомба попала в дом, и она с работы в беспамятстве бежала к детям: слава Богу, с ними, кроме испуга, ничего не произошло. Правда, для старшего сына эта бомбежка запомнилась на всю жизнь: после неё он стал заикаться. А тут и моя записка к ним подоспела, совсем, как подарок, который поддержал моих родненьких.
(Продолжение следует)
По материалам семейного архива
Г.Н.Носов
