Жительница Люберец Зинаида Александровна Журавлёва недавно принимала поздравления с днём рождения. Ветерану труда исполнилось 88 лет.
Опубликовано - 07.08.20 в 06:13 время чтения ~ 3 минуты
Никто не поспорит, счастливое детство должно быть у каждого ребёнка. Однако порой так складываются обстоятельства, зачастую от нас независящие, что детство вроде бы и есть, но в то же время его нет.
У Зинаиды, как и у сотен тысяч советских людей, родившихся в 1930-е годы и роковые сороковые, детство отобрала Великая Отечественная война. Вернее сказать, она поставила на детстве Зины крест. Поскольку ещё несколькими годами ранее был арестован её отец Александр Иванович Комаров, и клеймо «врага народа» легло на всю их семью.
Да, уже много позже Зинаида Александровна создала счастливую и крепкую семью, заслужила должное уважение в коллективе, работая на фабрике имени Октябрьской революции, а позже – в Министерстве лёгкой промышленности СССР. Казалось, война и горечь утрат давно позади, но жизнь показывает, что даже если старые раны зарубцевались, это совсем не означает, что они не болят…
Родилась Зинаида в Лотошинском районе Подмосковья 17 июля 1932 года. Глава семейства попал под маховик сталинских репрессий, его взяли в ноябре 1937 года. К дому, в котором проживала семья Комаровых, ночью подъехал «чёрный воронок», и отца увезли. Ни мама Екатерина Ермолаевна, ни четверо детей больше его никогда не видели. Вскоре Комаровы узнали, что такая же участь ждала и троих учителей, работавших в школе, находившейся в соседнем селе.
- Период коллективизации в самом разгаре. Во второй половине 1930-х годов полным ходом шёл процесс объединения единоличных крестьянских хозяйств в колхозы, – рассказывает Зинаида Александровна. – Конечно, папа, да и не он один не хотел отдавать в общее пользование добро, нажитое годами. В результате председатель колхоза написал на него донос в НКВД.
Вскоре после ареста отца умирает мамина мама. И овдовевший дедушка Ермолай Иванович Белов предлагает нам переехать к нему. Деревни наши находились друг от друга недалеко, километрах в пяти: мы жили на территории Подмосковья, а дедушка с бабушкой – в Калининской (ныне Тверской) области, в деревне Вологино. (Оба населённых пункта стояли на берегу Шоши, впадающей в Иваньковское водохранилище. Эта река протекает по территории Тверской области, однако небольшой её участок находится в границах Лотошинского района). Кстати, дед держал скот, был скорняком и знатным бурлаком. Как на знаменитой картине Репина, ещё в дореволюционной России он тоже тянул суда по Волге.
Осенью 1938 года меня приютила у себя папина старшая сестра, она жила в Красногорске. На тот момент кроме меня у неё были ещё три маленькие дочки. Когда пришло время поступать в школу, мама меня забрала. Хорошо помню конец июня 1941 года. Весь народ в панике бегал по деревне и кричал это страшное слово «война». Гул самолётов, грохот разрывающихся снарядов – эти звуки остались в моей памяти навсегда. Вражеская авиация бомбила Москву, Калинин и другие крупные города и сёла.
В сентябре мы пошли в школу, но было уже не до учёбы: немцы добрались и до нашей деревни. На улицу они вроде бы никого не выгоняли, жили вместе с местными жителями. В наш дом, например, заселились 10 супостатов. Первое время они часто безобразничали, но деду с горем пополам ситуацию удалось наладить, и стало немножко поспокойнее. Правда, они переели всех гусей и кур, в кипящую воду живьём бросали наших просят, коров угнали – словом, никакой живности (кроме 5 курочек и петуха, которых дедушке удалось спрятать в землянке) после их ухода из деревни в январе 1942 года не осталось. А ещё у нас была своя пасека, и в войну нас спасал мёд.
Помню, как от полыхающего в Калинине хлебозавода несколько часов над городом стояло зарево. Дед сразу смекнул: велика вероятность, что деревню нашу оккупанты тоже сожгут. И тогда он во дворе выкопал яму, спрятал туда сундук с зерном да кадку с мёдом. Дед был прав, из ста с лишним домов вскоре осталось всего шесть, остальные были сожжены…
Места там болотистые, и нас, жителей деревни, немцы заставляли валить лес – чтобы вражеские танки могли беспрепятственно пройти через болота.
Осенью 1941 года меня вместе с другими детьми и женщинами, проживавшими в деревне, немцы построили в колонну и как стадо погнали в сторону Калинина, а оттуда – в Калужскую, а позже Смоленскую области. Кормить нас почти не кормили, пропитание приходилось искать самим. До сих пор не могу понять, как мы вообще выжили?
Где-то в районе Вязьмы был организован лагерь временного содержания. Вокруг вооружённая охрана, собаки лают. Пробыли мы там где-то до декабря 1941-го или января 1942 года. Когда немцы сбежали, мы были освобождены. И каждый побрёл кто куда. Сколько занял обратный путь не помню, но до дома я благополучно добралась. Правда, здоровье своё подорвала на всю жизнь…
Уже в мирное время Зинаида Александровна окончила школу, затем – Московский текстильный институт. В 1950 году по распределению была направлена в Люберецкий район, на фабрику имени Октябрьской революции. За 20 лет прошла здесь трудовой путь от помощника мастера до начальника прядильного производства. Позже в течение двух десятилетий работала в Министерстве лёгкой промышленности СССР.
Её муж Иван Андреевич Журавлёв, ныне покойный, – участник Великой Отечественной войны, был инженером-конструктором в КБ «Туполев». У Зинаиды Александровны есть дети и внуки.
Богдан Колесников
Фото автора